Лис Адриатики

– Понятно… А что это за «ящик»? Что тут вообще было? От чего четыре машины взорвались?

– Не знаю, герр оберст. Я всего лишь водитель.

– Ладно, отдыхайте, капрал. Вам точно не нужна медицинская помощь?

– Нет, герр оберст! Мне уже гораздо лучше…

Поняв, что от капрала больше все равно ничего не добиться, полковник собрался продолжить осмотр техники, как его неожиданно вызвал старший группы, уехавшей на разведку на бронетранспортере. Обервахмистр был в замешательстве. Грузовиков, вернувшихся на автобан, разведчики не нашли. Как не нашли и сам автобан. Вместо него – обычная проселочная дорога со следами тележных колес. И удивительно, что дорога сухая. Хотя совсем недавно шел дождь. Местность вокруг непохожа на ту, что они видели вчера. Причем имеется четко видимая граница примерно в километре от полигона. GPS-навигатор не работает, связи со штабом так и нет. Телефоны не работают. Ни спутниковый, ни мобильные. Какие-либо радиосигналы других станций отсутствуют.

Приказав обер-вахмистру продолжить разведку вдоль обнаруженной дороги на десять километров в каждую сторону, полковник хотел получить объяснения по поводу творящихся безобразий у старшего из «гостей», но тот пока еще был без сознания. Зато один из американских офицеров стал подавать признаки жиз – ни. Вскоре он окончательно пришел в себя и удивленно уставился на окружающее. Полковнику Вагнеру все это уже порядком надоело, поэтому он спросил на английском, что, собственно говоря, происходит? Но американец неожиданно ответил на хорошем немецком:

– Сам ничего не понимаю, герр оберст! Какой-то удар и темнота в глазах, а потом сознание потерял. Только сейчас очнулся. Что здесь вообще было?

– Так вот я и хочу выяснить, что здесь было! Кстати, как ваше имя?

– Майор Санторо, армия Соединенных Штатов.

– Очень приятно, герр Санторо. Оберст Вагнер, военная полиция Австрии. Так все же, майор? Что здесь за фокусы творятся?

– Простите, герр оберст, но я правда не понимаю, о чем речь. Здесь произошел какой-то взрыв?

Пока полковник рассказывал о случившемся и перечислял известные факты, снова вышла на связь разведгруппа. Но если раньше обер-вахмистр избегал выдвигать какие-то гипотезы и сообщал лишь достоверно выясненные факты, то теперь его прорвало.

– Герр оберст, я ничего не понимаю, что здесь творится! Мы задержали каких-то психов с гужевой повозкой. Двое мужчин и одна женщина. Одеты, как одевались в средневековье. У женщины истерика началась, а мужчины смотрят на нас, как на инопланетян, и трясутся от страха. Но говорят на немецком, мы друг друга понимаем. Хотя речевые обороты у них какие-то архаичные. Так раньше в деревнях говорили.

– Что конкретно говорят?

– Несут какой-то бред. Утверждают, что сейчас май тысяча шестьсот семидесятого года от Рождества Христова. Находимся мы в Австрии, которой управляет император Священной Римской империи германской нации Леопольд Первый. И все повторяют: «Вы тринидадцы?» Когда мы спросили, кто такие тринидадцы, то они сказали, что это посланцы Господа. Большего из них не выжать, речь совершенно неадекватна. Хотя с виду вполне нормальные.

– Принято. Сейчас подъеду, разберемся. А вы пока обыщите как следует этот гужевой транспорт. Может, что интересное найдете.

Полковник переглянулся со Штрассером, тоже слышавшим разговор.

– Что скажете, гауптман?

– Похоже, что мы здорово влипли, герр оберст. Если это правда…

– Очень похоже, что правда. Солнце после заката на западе через два часа на востоке не всходит. Не знаю, что эти яйцеголовые козлы придумали, но это явно их рук дело. Оставайтесь здесь за старшего. Разберитесь с гостями, если они очухаются до моего возвращения. А я к разведчикам съезжу.

– На чем, герр оберст?!

– Их «ящик» возьму. Все равно от него больше никакого толку нет. Капрала Новака водителем, он вроде вменяемый. Возьму еще троих человек, а вы тут и без меня разберетесь. Снимайте все посты. Пусть идут сюда, нечего уже им там делать…

Полковник Вагнер был мрачнее тучи, но не стал срывать злость на окружающих. Поговорив с капралом Новаком, он вызвал троих полицейских и, погрузившись в трофейный «ящик», отправился к месту встречи с аборигенами. Штрассер молча смотрел ему вслед.

Полученная информация не укладывалась в сознании. Они провалились в XVII век?! Но ведь это невозможно!!! Однако никакого другого разумного объяснения случившемуся не находилось.