Лис, который хотел меня съесть, но... (СИ)

Указания Праха я слушала вполуха, потому что разум мой до сих пор находился в очень странном состоянии. Состоянии крайней растерянности, отрешенности и фрустрации. И не столько от осознания того, что проклятье мира-пожирателя пришло по мою душу. Скорее из-за слов, сказанных мне Зайцем.

Смысл жизни. Был ли он у меня? Выросла, окончила институт, утроилась на работу. Китайца подержанного купила. Работала всего лишь мелким журналистом и вела всего одну колонку в непопулярном журнале. Если задуматься, то если бы я так горячо желала подняться по карьерной лестнице, то уже давно уволилась бы или настойчиво потребовала бы повышения с угрозой увольнения. Но нет, я просиживала в небольшом офисе редакции «Терра инкогнита» за рабочим столом день изо дня, особо не запариваясь на этот счет. Стоило только задуматься о будущем, и оно представало передо мной размытым пятном, в котором невозможно было ухватиться ни за одно очертание, ни за один силуэт. Я существовала, а не жила и, пожалуй, в жизни моей, действительно, не было смысла.

Как же я буду бороться? Как скоро я обращусь окончательно при таком раскладе?

— Ромашка, ты слушаешь меня? — присела Прах передо мной на корточки, тщательно вглядываясь в мое лицо и стараясь разглядеть хотя бы толику понимания в нем. Тщетно. — Это очень важно. Ты должна внимательно меня слушать, поняла?

Кивнула, устремив взгляд в невидимую точку перед собой.

— Как можно меньше времени проводи на солнце, — четко произнесла девушка, выпрямившись. — И ешь. Ешь побольше, сколько влезет. Мясо, овощи, траву — что угодно, но ты должна есть.

— Ага, — снова тупо кивнула я.

— Пыльца будет образовываться каждую ночь, поэтому с утра первым делом иди мыть голову. Чем ее меньше, тем лучше. Оттягивай обращение. Поняла?

— Ага. — Как болванчик, ей-богу. Или собачка, которая обычно стоит на приборной панели и головой кивает в такт неровностям дороги.

— Я расскажу ей всё еще раз, — подал голос Заяц, сидевший на печке и наблюдавший за лекцией с высоты. — Чуть позже. Когда в себя придет.

— Хорошо, — вздохнув, уселась Прах за стол и подперла щеку маленьким кулачком. — Сейчас это занятие бесполезное.

— Ага, — подхватила я и вновь кивнула.

А Лису я что скажу? Что начала обращаться? Как он отреагирует на такие новости? Он меньше всего задумывался о проклятии, когда тащил меня сюда, закинув на плечо. Сам ведь признавался. И ладно, если бы я начала обращаться в… лисичку там какую-нибудь. Даже в волчицу ничего. Стерпелось бы и слюбилось, никаких проблем. Но в цветок! Вдруг, у него аллергия на пыльцу? О чем я опять думаю?!

— Может, Лиса позвать? — предложил Заяц, качнув ушами. — Расскажем обо всем и ему, если она умолчала.

— Нет! — наконец, опомнилась я и замахала руками. Прах удивленно вскинула брови. — Не надо его звать. Не надо. Пожалуйста.

— Боишься, что сделаешь ему больно? — догадалась беловласка. — Он сам должен всё понимать, если привел тебя сюда по своей воле. Нет тех, кто избежал бы участи быть обращенным. Или обращающимся.

— Сам догадается, когда я начну выглядеть совсем не так, как… не так, как я.

А как я буду выглядеть? У тех, кто в зверей обращается, хвост отрастает, уши, когти и всякие прочие, подобающие им, атрибуты. Ну а я? Сначала пыльца, потом лепестки, позеленею, как Шрэк, и всё? Цветик-белоцветик? Лети, лети, лепесток, через запад на восток?

— Будь по-твоему, — согласилась со мной хранительница. — Но Лис совсем не такой глупый, каким может показаться. Думаю, догадается он обо всем куда раньше, чем…

— Не важно, — мотнула головой. — Не важно. Мне бы только голову с утра прикрыть, пока воду грею и до бани иду. Не увидит пыльцу — и вопросов не возникнет.

— Предоставь это мне, — расплылся Заяц в улыбке. — К вечеру жди презент.

С этими словами парень ловко спрыгнул с печки, махнул нам рукой и был таков. Мы проводили его удивленными взглядами, а после, когда мы с Прахом наконец-то остались наедине, я могла задать ей один из тех вопросов, которые надумало мое больное сознание.

— Почему ты помогаешь мне?

— Почему? — кокетливо хлопая ресницами, переспросила она.

— Почему ты помогаешь мне, если меня сюда привел Лис? — подвела я ее к нужной мысли. — Лис, который тебе нравится.

Я рассчитывала на то, что девушка тут же начнет мило отпираться и скажет, что ничего подобного она не чувствует и с чего я вообще взяла такие душетрепещущие сведения, но она молча опустила глаза.

— Поэтому он к тебе не заглядывает? — продолжала я. Прах сморщила носик. — Ты ему призналась, а он отверг. И теперь ему стыдно. Просто я была когда-то в такой же ситуации. И даже не один раз, поэтому и решила… уточнить.

— Да, наверное, так, — грустно улыбнулась беловласка, не поднимая глаз. — Я воспитывала их всех, как собственных детей, но… к одному из них оказалась более снисходительна. И даже больше.

Мысли о лесных интригах хотя бы на некоторое время заняли собой тот внушительный пласт сознания, который отобрало проклятье. Но ни одно, ни другое, разумеется, не было мыслями светлыми. А одно противное чувство, до боли противное, закралось в душу. Ревность?