Лис пустыни. Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель

Богатый жизненный опыт позволял Роммелю с достаточной степенью вероятности предсказать грядущий ход событий. Прежде всего, он опасался, что в один прекрасный момент, а он в связи с ожидаемой изменой Италии не за горами, рухнет круговая оборона Германии и в зияющие бреши устремится враг. Настойчивые попытки генерал-фельдмаршала найти достойный с военной точки зрения ответ на возникшие вопросы разбивались о подозрительность диктатора, который не только не желал смириться с вмешательством армии в его святая святых – политику, но и прекрасно понимал, что предубежденность Роммеля к Муссолини в равной мере распространяется и на него самого.

Роммель чувствовал неприкрытую неприязнь Гитлера, но не позволял сбить себя с раз и навсегда избранного пути и мужественно боролся за право действовать в соответствии со своими убеждениями. В свое время он поддержал акцию, направленную на изменение германского внешнеполитического курса по отношению к Муссолини и фашизму. Барон фон Нейрат-младший, вновь появившийся в ближайшем окружении маршала как офицер связи МИД, шеф Абвера Канарис и оберстлейтенант Молль, 1-«с» штаба группы армий «Б», с ведома и согласия Роммеля решили «нанести троекратный удар»! В докладных записках на имя высшего военно-политического руководства они безжалостно бичевали все промахи и заблуждения Фашистской партии, а также все ошибки и недостатки легкомысленного стиля руководства Муссолини.

По предварительной договоренности они намеревались отправить докладные по инстанции одну за другой, с небольшим перерывом. Рапорт Молля в одну из поездок в штаб-квартиру фюрера взял с собой Роммель. Гитлер даже толком не успел прочитать документ, как в гневе швырнул его в угол и заорал:

– Я запрещаю военным вмешиваться в политику. Так же, как не позволяю гауляйтерам[25] командовать армиями.

Рапорт Нейрата, отправленный в МИД, застрял в лапах ищеек фон Риббентропа. Докладная записка Ка-нариса пришла в секретариат Кейтеля. Державший нос по ветру начальник ОКВ прекрасно знал об отношении к этому вопросу Адольфа Гитлера, поэтому наложил характерную для себя, ни к чему не обязывающую резолюцию – «Нецелесообразно представлять на рассмотрение фюреру». На этом закончились попытки проведения реальной политики по отношению к Италии, и все устремилось к неизбежному концу, подстегиваемое злой волей диктатора.

11 августа Гитлер издал указ, и уже 15 августа в маленьком городке на севере Италии состоялась встреча Роммеля, Йодля и начальника штаба итальянских сухопутных войск, генерала Роатта. Многочисленные возражения, отговорки и оговорки итальянской стороны превратили это важное совещание в трагикомический фарс. Йодль подробно охарактеризовал военное положение в Средиземноморье и перспективы военной активности рейха в южном регионе. Насколько он озвучивал геополитические идеи фюрера, настолько же выражал и свою точку зрения по этому вопросу. ОКВ и Гитлер рассматривали в то время три возможных варианта развития союзнического наступления в Италии. Йодль сообщил о предполагаемой англо-американской операции на юге:

1. В случае, если стратегической целью противника являются Балканы, то, напрямую угрожая Калабрии, он будет готовиться к прорыву в Апулию.

2. Если неприятель готовит вторжение во Францию, тогда следует ожидать новых ударов по Корсике и Сардинии.

3. Йодль считал маловероятной возможность высадки десанта с сицилийского плацдарма и последующего наступления союзников на север Италии.

Ирония судьбы заключается в том, что наименее ожидаемый вариант уже очень скоро стал суровой действительностью. Если допустить возможность утечки информации из штаба Роатты, то когда-нибудь мы узнаем, насколько халатность или злой умысел итальянцев повлияли на принятое англо-американскими союзниками решение. Генерал Роатта как полномочный представитель Верховного главнокомандования требовал от немцев организовать глобальную оборону Италии со всех направлений. Роммель категорически возражал, поскольку это неизбежно приводило бы к распылению сил и не могло закончиться ничем иным, кроме катастрофы.

Гитлер и его окружение продолжали пренебрежительно отмахиваться от не вписывающихся в их концепцию фактов и продолжали вести негибкую, прямолинейную политику в Средиземноморье. Роммель отличался от них уже тем, что не боялся смотреть правде в глаза и требовал от своих подчиненных непредвзятого отношения к событиям и моментальной реакции на самые незначительные изменения оперативной обстановки. Он с величайшим вниманием отнесся к меморандуму барона фон Нейрата от 23 августа, в котором тот проанализировал отношение нейтральной Швейцарии к сложившемуся на европейской арене военных действий положению: