Лис Улисс и клад саблезубых

– Тебе очень идет, – улыбнулся Улисс, решивший ничего не говорить про ранец.

Пингвин смутился. Фрак он одолжил у соседа-индюка, ведь у него самого ничего подобного в гардеробе не было.

– Все-таки театр, – объяснил он.

– Ну, конечно, – согласился Улисс.

– Хорошо, что дождя нет, – заметил Евгений.

– Да, – кивнул Улисс.

– Теплый вечер, – добавил Евгений.

– Действительно, – сказал Улисс.

Евгений прокашлялся и произнес:

– Улисс… Я все хочу спросить… – но договорить не успел, потому что в этот момент раздался стук, лис крикнул: «Войдите!», и в дом ввалился Константин – все в тех же потертых брюках, куртке и шарфе, что и утром.

– А вы чего это вырядились? Праздник какой? – с недоумением спросил он друзей.

– Мы же идем в театр! – ответил Евгений с благоговением.

– Это я помню, – поморщился кот. – А разве мы идем туда не зрителями? Что-то я не помню, чтобы речь шла о нашем участии в спектакле.

– Ты что?! – воскликнул Евгений, патетически вскинув правое крыло. – Это же театр!

Константин некоторое время в упор разглядывал пингвина, затем вздохнул и сочувственно произнес:

– Бедняга…

– В театр полагается идти нарядно одетым, – объяснил Улисс. – Но это не закон.

– Хорошо, что не закон, – сказал Константин. – А то страсть как не люблю нарушать закон. Но иногда иначе просто никак.

– Ты нас позоришь, – тихо произнес Евгений.

– Я?! Да я хоть за рабочего сцены сойти могу! А ты на себя посмотри!

– Стоп! – Улисс вскинул лапу. – Каждый одевается как хочет. Это не маскарад. Давайте без взаимных упреков.

– Давайте. Давайте без упреков, – проворчал кот и уселся в кресло, закинув лапу на лапу. – А где же наша собственная примадонна? Опаздывает, конечно? Ну нам, простым смертным, негоже роптать. Им, примам, можно всякое, что простому зверью… – его речь прервал стук в дверь. Константин вскочил, подпрыгнул к двери и ловко распахнул ее. На пороге стояла незнакомая молодая лиса в красном платье, черных полусапожках на высоких каблучках и изящной шляпке с перышком.

– Берта?! – охнул изумленный Константин, но тут же взял себя в лапы. – Ну ничего, ничего…

– Вот это да… – восторженно произнес Евгений.

Лис Улисс поднялся с кресла, подошел к Берте и протянул ей лапу.

– Берта, ты совершенно обворожительна. Думаю, сегодня вечером в театре будут разбиваться сердца.

Лисичка покраснела, подала лапу Улиссу и смущенно сказала:

– Я просто подумала… Ведь театр – это храм искусства, правда?

– Несомненно, – кивнул Улисс, проводя ее в комнату и усаживая в кресло.

– Определенно, – поддакнул Константин. – Театр – это храм искусства театра.

– Вы тоже хорошо выглядите, – сочла нужным отметить Берта.

– Конечно! – воскликнул Константин. – Ведь мы тоже в некотором роде служители муз, и каждый сыграет свою роль. Лис Улисс будет дипломатом, послом в стране саблезубых тигров. Евгений – дирижером большого птичьего оркестра. А в ранце у него партитура, – последнее слово пришлось ему по вкусу, и кот счел нужным повторить: – Да, партитура. Ну а я играю простого рабочего парня с окраины, который так обожает трагедии, что ночами не спит, переживает.

Берта рассмеялась.

– А я кого играю?

– А ты играешь музу опасных авантюр. Нашу музу!

Лисичка захлопала в ладоши.

– Мне это нравится!

В ответ Константин усмехнулся, а Евгений с Улиссом улыбнулись.

– Друзья, нам пора, – произнес лис. – Но прежде я хочу вам кое-что сказать. Мы не знаем, где именно, у кого искать фрагменты карты. Мы можем только довериться судьбе – в том, что она подаст нам знак. Не укажет на местонахождение искомого – это не в ее привычках, – а тонко намекнет. Поэтому прошу вас, будьте бдительны. Обращайте внимание на все, что хоть чуть-чуть выходит за рамки привычного, и сразу сообщайте мне. Если мы не сумеем распознать подсказки судьбы, то рискуем блуждать в потемках до скончания времен. А теперь – пора!

Заговорщики вышли из дома и направились в сторону центра города по вечерней улице, освещенной фонарями. Коала-электрик не обратил на них никакого внимания, но когда четверка свернула за угол, тихо положил моток кабеля на землю и двинулся следом.

В фойе было полно народу. Повсюду на стенах висели фотографии известных актеров и плиты с эмблемой Большого Трагического Театра – двумя грустными масками. До начала спектакля еще оставалось время, и звери чинно прохаживались, выискивая в толпе знакомых и попивая прохладительные напитки. Наши театралы тоже не стали спешить в зал.

– Давайте прогуляемся по фойе, – сказал Улисс. – Может, заметим что-нибудь любопытное.

И любопытное не заставило себя ждать. Внезапно Евгений стал как вкопанный, судорожно вздохнул и глухо произнес:

– Пожалуй, пойду в зал…

– Что случилось? – встревожился Улисс, а Константин перехватил взгляд Евгения и понимающе сказал:

– Ага…

Тут уже все заметили – в их сторону направлялась красивая молодая волчица в элегантном брючном костюме и черных лакированных туфлях. Через плечо волчица перекинула маленькую дамскую сумочку, а в лапке ее пристроилась программка.

Вот она подошла ближе и заметила дрожащего пингвина.