Лис Улисс и край света

Улисс медленно повел фонарем по рисункам. Как и множество других древних изображений, эти картинки сообщали зрителю-потомку о повседневной жизни саблезубых тигров, их военных победах, развлечениях и научных открытиях. Внезапно луч фонаря наткнулся на несколько фигур, не имевших никакого отношения к цивилизации саблезубых. Более того, во времена оной подобных существ уже давным-давно не существовало.

— Смотрите, Аарон! — изумленно произнес Улисс. — Здесь изображены древние ящеры, такие же как вы!

— Поразительно, — отозвался призрак, но в его голосе не было и намека на удивление.

— Что это значит?

— Загадка… — туманно ответил Аарон, и Улисс оставил его в покое.

Луч фонаря заскользил дальше и высветил слова, которые цитировал Аарон. А ниже — другая надпись: «Врата откроют союзник и недруг — каждый со своей стороны сокровищницы».

Улисс подергал один рычаг, затем второй — те даже не дрогнули.

— Ну вот, — расстроился он. — Опять тайны. Какой союзник, какой недруг? Зачем все так усложнять?

— Усложнять надо, — подал голос Аарон, — когда не хочешь, чтобы двери отворялись слишком уж легко.

— Ну, хорошо, с союзником ясно. Но недруг-то зачем? Какой в этом смысл?

— Улисс, но ведь тайник они устроили во вражеской земле. А значит, без помощи врага — никак невозможно. Его можно запугать, можно подкупить, можно заставить, но, увы, нельзя без него обойтись…

Улисс не скрывал разочарования.

— И где же нам отыскать этого союзника? И, тем более, этого недруга? И где другая сторона сокровищницы? Я думал, что уже у цели, а все запуталось еще сильнее.

Но Аарон с ним не согласился.

— Вы же Ищущий Лис, — напомнил он. — А значит, найдете и союзника, и недруга — всех найдете. Ну, или они вас найдут.

— Да… Пожалуй, вы правы… — кивнул Улисс. — Но ночью я никого искать не собираюсь, это было бы неразумно. Так что отложу мою великую миссию на завтра.

Под молчаливое одобрение Аарона Улисс вытащил из рюкзака и разложил на земле спальный мешок.

— Спокойной ночи, — сказал он, забираясь внутрь и выключая фонарь. Пещера мгновенно погрузилась в кромешную темноту.

— Приятных сновидений, — пожелал Аарон, устраиваясь под вратами. Он, разумеется, во сне не нуждался.

А уставший лис заснул почти сразу. Сначала ему снился заснеженный лес, по которому бродили толпы никогда не существовавших саблезубых лисов — они искали возле деревьев вход под землю и хором возмущались тем, что не могли его найти. А затем все стихло, пропали и лисы, и деревья, остался только яркий белый свет. И в этом сиянии появился сам Лис Улисс. Он выглядел крайне встревоженным. «Прочь из Вершины! — призывал он. — Скорее прочь из Вершины!»

Сквозь сон настоящий Улисс чрезвычайно удивился. При чем тут Вершина? Это же маленький городок, не имеющий никакого отношения к его путешествию. Ну вот, опять сны подкидывают ему загадки…

А по другую сторону Сабельных гор, в городе Вершине, с тихим вскриком пробудился ото сна Бенджамин Крот. Археолог мелко трясся от испуга. Ему-таки удалось повстречать во сне Улисса, но, к сожалению, енот не успел спросить, где тот находится, так как проснулся. А как же не проснуться, когда этот Улисс ужасно ворочает глазами и замогильно так произносит: «Прочь из Вершины! Скорее прочь из Вершины!»

Крот подумал, что если бы этот сон мог видеть суслик Георгий, он бы тоже от страха проснулся…

Глава двадцать третья Калейдоскоп событий, узоры 9—13 Глава двадцать третья Птица и темница

Секрет путешествий во времени передавался от сына к отцу.

Юк ван Грин младший

Судебный процесс надо мной был превращен в фарс. Адвоката мне не дали, зато назначили тридцать два прокурора. Вслед за доносом Барбары появились какие-то «свидетели», заявившие, будто они видели, что я хранил, распространял и писал запрещенную литературу, которую сам же и запрещал; а также якобы они слышали, как я по ночам распевал антиправительственные песни.

Я попытался пропеть судье пару куплетов, чтобы продемонстрировать отсутствие у меня слуха и голоса, и тем самым доказать, что я никак не мог распевать антиправительственные песни. Но судья моим доводам не внял, да еще и оштрафовал за издевательство над судом.

В итоге меня приговорили к высшей мере наказания — пятидневному тюремному заключению. Я понял, что кому-то во что бы то ни стало нужно упрятать меня за решетку. Похоже, для этого «кого-то» я представляю нешуточную опасность. Но волю к свободе так просто не задушишь! Попав в камеру, я ни на секунду не прекращал мыслить свободолюбиво.

О, как они пытались сломить мой дух! Каким издевательствам подвергали!

— Эй, преступная птица! — глумился крокодил-тюремщик, размахивая почтовым конвертом. — Танцуй, тебе письмо! А теперь пой! Пиши стихи! Рисуй картину! Снимай кино!