Лис Улисс и край света

— Нет, конечно. Но ты сам меня спровоцировал! А ведь уже знал на примере Указки, что сдерживаться я не умею!

— Ах, это, оказывается, я виноват! — возмутился отец, но тут в разговор тихо вступила мама:

— Так что же вы не поделили с учительницей?

Почти уже разгоревшийся конфликт поколений немедленно утих, не выдержав умиротворяющего тона лисицы. В гашении споров маме не было равных.

— Я просто не выучил урок.

— За это родителей в школу не вызывают, — заметил папа. — Так что, давай, выкладывай все как есть.

Улисс вздохнул.

— Ладно. Нам был задан разбор «Сказаний древес» Малинаса.

— О, ужас… — отец скривился в гримасе отвращения.

— Вот именно так я ей и сказал. Только более подробно. Сказал, что Малинаса читать невозможно, потому что он зануда. К тому же, у него совсем нет диалогов, а за это вообще штрафовать надо. А лучше — сажать в тюрьму.

— Ты так и сказал? — оторопел отец.

— Ну да. А она заявила, что у меня безнадежно испорчен вкус всякой чепухой, где персонажи только и делают, что болтают, и, к тому же, не смешно. А я ей сказал, что зато у нее вкус точно не испорчен, потому что невозможно испортить то, чего нет. И что странно слышать о юморе от того, у кого на месте чувства юмора зияющая дыра.

Мать и отец ошеломленно переглянулись.

— Ты действительно так сказал? — спросил отец.

— Да…

— А ну, иди сюда.

— Зачем? — встревожился лисенок.

— Надо. Иди, я сказал.

Улисс послушался и, к его удивлению, отец заключил его в объятия.

— Я так и знал, что мои дети сделают то, чего не смог я!

— Вообще-то, он действительно надерзил учительнице, — вмешалась мама.

— Молодец, какой молодец… — бормотал отец, но тут до него дошло, насколько его поведение непедагогично. Он отстранил Улисса и напустил на себя строгость. — Но все равно грубить учительнице нельзя!

— А если она глупая?

— Нельзя! Она учительница!

— А если она постоянно врет?

— Нельзя! Она взрослый зверь!

— А если она доносит на учеников директору?

— Нельзя! Она старушка!

— А если она попрекает меня моими родителями?

— Нельзя! Погоди, как это?

— Говорит, что я такой же непутевый, как мой папаша, а от мамы получил то единственное, что есть в ней стоящего — привлекательную внешность.

Глаза лисицы сверкнули недобрым огнем, а ноздри лиса гневно раздулись.

— И это после того, как я потратил столько сил на то, чтобы не высказать ей все, что думаю о ней самой и всех ее Малинасах! Вот, значит, как она отблагодарила нас за долгие годы терпения! Ну-ка, сынок, дай ручку!

И отец размашисто вывел в дневнике под записью госпожи Указко: «Дерзил родителям. Прошу учительницу явиться к нам домой. Отец».

— Папа, а она ведь придет, — сказал Улисс.

— Вот только не надо меня пугать!

Но госпожа Указко действительно пришла — на следующий же вечер.

— Это безобразие, — заявила важная пожилая лисица прямо с порога. — Между прочим, я вызвала вас в школу! Вы ничуть не изменились, и это весьма прискорбно!

— Хотите чаю? — примирительно предложила мама.

— Что за вопрос! Конечно, я хочу чаю! — с видом завоевателя госпожа Указко внесла себя в гостиную. — И сладостей хочу! Я знаю, что у вас всегда есть вкусные сладости, даже не пытайтесь от меня их укрыть!

— Ваш сын ужасен, — сказала она, уничтожая сладости. — Он мне грубит. И это вместо того, чтобы сказать спасибо за то, что я пытаюсь привить ему правильный литературный вкус!

Под огнем ее горящих праведным гневом глаз родители Улисса съежились и будто стали ниже ростом.

— Что вырастет из мальчика с дурным вкусом? — разорялась госпожа Указко, одним внушительным глотком расправляясь с очередной чашкой чая. — Кем ты хочешь стать, Улисс?

— Авантюристом, — ответил лисенок.

— Вот! Неужели ты думаешь, что можно стать авантюристом, если ничего не понимаешь в литературе и не любишь замечательную прозу моего близкого друга Малинаса!

— Что вы, конечно, нет, — и ухом не повел Улисс. — А тот, кто хочет стать, например, водителем автобуса, должен, в свою очередь, хорошенько изучать в школе астрономию и обожать планету Нептун. Ну, если следовать вашей логике.

— Вот видите! — обвиняющий перст госпожи Указко взметнулся в сторону юного нахала, а сама учительница чуть было не поперхнулась печеньем от негодования.

— Видим, — уныло ответили ее бывшие ученики.

— А кем вы хотите стать, госпожа Указко? — полюбопытствовал Улисс.

— Я хочу стать властительницей дум, чтобы все мыслили как я, — мечтательно ответила пожилая лиса, но тут же поняла, что сболтнула лишнее и рассердилась. — А ты вообще помалкивай! Я пришла говорить не с тобой, а с твоими родителями, неумеющими себя… тебя вести!

Улисс посмотрел в глаза отцу. «Неужели ты и сейчас уступишь ей, папа? — вопрошал его взгляд. — Сейчас, когда ты уже не мальчик, а взрослый, сильный лис?» «Ох…» — ответил взгляд отца. «Ты можешь, папа! Я верю в тебя!»

— А ведь вы тоже читали и любили всякую муть, а не моих талантливых друзей, которых я включила в школьную программу! — припомнила злопамятная учительница.

«Ну же, папа!»

И отец решился.

— По правде говоря, ваши талантливые друзья нам не нравятся. Они… как бы это сформулировать… скучны.