Лисёнок

Отойдя на пару шагов, принимаюсь нетерпеливо барабанить пальцами по рукояти ствола. Как он посмел кинуть меня после всего, что я для него сделал? Я почти схожу с ума от ярости, лицо вспыхивает, перед глазами всё плывёт. Хочется выместить весь этот бешеный ком эмоций, разрывающий меня изнутри.

Дерек упрямо смотрит на меня исподлобья, его взгляд полон ненависти и решимости. Он не собирается сдаваться, даже находясь на волоске от смерти. Порыв безумия овладевает мной.

Резким движением убираю ствол и киваю одному из парней. Тот достаёт из кармана небольшой армейский нож. Подойдя к Дереку вплотную, наклоняюсь к его морде так, что между нами остаются считаные сантиметры. Чувствую, как по спине пробегает холодок предвкушения. Взгляд Дерека становится испуганным, он начинает отчаянно вырываться из пут.

– Это за мою дочь, ублюдок, – шепчу, вонзая лезвие ножа ему в бедро.

Крик Дерека разрывает тишину подвала. Но я только разогреваюсь.

Глава 7. Мелисса

Каждый день – дежавю. Торчу в особняке, окруженная дорогим барахлом, которое ни черта не заполняет пустоту внутри.

Ночами больше не реву, вспоминая прошлое. Слезы кончились, осталось только горькое равнодушие.

Демиан все еще преследует меня, как навязчивый глюк. Его прикосновения, взгляд – все живо в памяти. И его предательство тоже, как незаживающая рана. Иногда кажется, что слышу его голос, но это лишь иллюзия.

Клаус – не тиран в обычном смысле. Он хуже – дал иллюзию свободы в золотой клетке. Здесь я сама продолжаю падение в бездну. Ирония в том, что потеряв все, я получила материальный мир: диплом, шмотки, цацки. Но ношу эту блестящую фигню с таким же энтузиазмом, как картожник кандалы.

Сижу на диване, тупо пялясь в одну точку. Дни сливаются в серую кашу. Раньше бы с ума сошла от скуки, а сейчас… Пофиг. Апатия накрывает с головой.

– Эй, о чем задумалась? – голос Луки вырывает из ступора.

Медленно поднимаю глаза. Лука стоит, подпирая косяк, и пристально смотрит. Между бровей морщинка, губы сжаты – явно напряжен.

– Да так, ни о чем, – пожимаю плечами, пытаясь изобразить пофигизм.

Выходит хреново. Лука хмурится еще сильнее:

– Слушай, может хватит уже? Когда ты наконец отойдешь?

Его вопрос ставит в тупик. Моргаю, пытаясь въехать. О чем он вообще?

– Да ладно, ты прекрасно понимаешь, – давит Лука. – Ходишь как зомби, ни с кем не общаешься. Это же ненормально.

Ненормально? А что такое нормально? У каждого свои представления о норме.

– Нормально, ненормально… Какая разница? – отмахиваюсь, отводя взгляд.

Лука тяжело вздыхает:

– Большая. Ты же совсем другим человеком была. Куда делась та веселая, энергичная девчонка?

Веселая девчонка? Которая могла часами трепаться по телефону и ржать над тупыми шутками? Ушла. Исчезла. Растворилась. Осталась пустая оболочка.

– Она выросла, – резко бросаю.

Встаю и подхожу к окну. Ночной город – море огней. Красиво, наверное. Раньше бы часами залипала, придумывая истории за каждым окошком. А сейчас… Ничего. Пустота внутри. Ноль эмоций.

– Знаешь, – доносится голос Луки. – Ты как будто в крепости заперлась. И никого не пускаешь за стены.

Медленно поворачиваюсь и встречаюсь с ним взглядом. В его глазах тревога и боль.

– Может, так и надо, – отвечаю безразлично.

Лука снова качает головой и вздыхает. Я понимаю, что ему больно видеть меня такой. Но ничего не могу с этим поделать. Да и не хочу, если честно.

Дверь с грохотом распахивается, заставляя меня вздрогнуть. Опять он. Клаус влетает в холл, весь такой при параде – в дорогом костюме и начищенных до блеска туфлях. Сразу зыркает на меня своим фирменным взглядом, от которого мурашки по коже.

– Мелисса, – цедит сквозь зубы, и я чувствую, как внутри всё сжимается. – Ты что, опять торчишь у окна?

Молча пялюсь на него, скрестив руки на груди. Мы давно уже как с разных планет, и каждый разговор – как хождение по минному полю. Клаус вздыхает, ерошит свои седые волосы:

– Господи, ну сколько можно? Я же объяснял – это ради твоей безопасности. После того случая…

– Хватит! – обрываю его, чувствуя, как закипает кровь. – Давай без этой фигни, Клаус. Мы оба знаем, что дело в твоей мании контроля.

Его лицо мгновенно темнеет.

– Следи за языком, – рычит он, делая шаг ко мне. – Не забывай, ты всё ещё моя дочь. Будешь делать, как я скажу.

Фыркаю, стараясь не показать, как меня трясет от злости:

– Дочь? Серьёзно? Нормальные отцы не держат дочерей как в тюрьме.

Отворачиваюсь к окну, сжимая кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони. Внутри всё кипит. Только он умеет так выбесить за считанные секунды. Клаус подходит ближе, я чувствую его присутствие за спиной:

– Слушай, Мелисса. То, что с тобой случилось – охренеть какой ужас. Но худшее позади. Тут ты в безопасности. И хватит драматизировать, ты же выходишь.

Пытается тронуть за плечо, я шарахаюсь в сторону, как от огня:

– Не трогай! Ты ни черта не понимаешь. Это не дом, а клетка. А выхожу я только с тобой, да ещё в идиотском парике. Это по-твоему нормально?