Лишь бы всегда его чувствовать (СИ)

Ксюша ходила взад-вперёд по холлу, стараясь унять уже не на шутку разыгравшееся волнение. Пока они ждали стражей порядка, Юра был неизвестно где и неизвестно, в каком состоянии. Впрочем, одну её на ферму Федотов отпускать не собирался — девушка всё же.

— Константин Фёдорович, моё почтение, — сладким голосом произнёс Лев Глебович, увидев явно давнего знакомого.

— Лев Глебович, здравствуйте! — мужчина в форме, на погонах которой красовалось по три звезды среднего размера — полковник, пожал руку Федотову, а девушке захотелось взвыть от безысходности. Пока они будут любезничать, она вообще с ума сойдёт от страха за жизнь и здоровье Юрия Сергеевича.

— Лев Глебович… — обратилась она к нему в надежде, что её услышат, и они наконец-то поедут на ферму.

— Чего? — недовольно обратился к ней мужчина, но по девичьему выражению лица можно было легко прочитать, что времени на обмен ласковыми словами у них нет. — Ах, да. Точно. Фёдорович, знакомься, это Ксения Борисовна. Так вот, у неё тут любимого похитили. Разберёшься?

У девушки даже уже не было сил закатывать глаза на слова мужчины, ведь он был прав?

— Конечно, Глебыч. Ксения, — обратился полковник у Ксюше, а она вымученно улыбнулась, вернее, постаралась — повода для веселья не было совершенно, да и для демонстрации своего воспитания тоже. — Расскажите, что случилось?

— Я лучше покажу, — уверенно ответила Ксения, кивая в сторону выхода, тем самым давая понять, что пора уже ехать.

— Вы знаете, куда ехать? Отлично! Покажете дорогу!

Ксюша сорвалась с места и едва ли не бегом выскочила на улицу, где около входа стоял чёрный фургон, в котором ждали распоряжений лучшие сотрудники ОМОНа. Федотов слишком в подробностях и слишком устрашающе объяснил старому знакомому суть приезда.

— Значит так, Ксения, — обратился к девушке Константин Фёдорович, когда они уже благополучно сидели во втором автомобиле. — Действовать строго по моим указаниям. Ясно? Этот ваш Семён может быть совсем неадекватным, а с такими людьми нужно быть предельно осторожными.

Ксюша согласно кивнула, прекрасно понимая, что запороть операцию она вообще не имела права. Она должна была его послушать, должна была поверить Юре, должна была вмешаться и предотвратить нелепую дуэль. Она обязана была сделать всё, чтобы Юра сейчас был в отеле, а не на ферме. Причём совершенно неизвестно, жив ли вообще до сих пор.

— Поедете на своей машине, чтобы у него подозрений не возникло. Лев сказал, что фермер у вас тут поставщик продуктов? Отлично! Скажете ему, что вам нужно договориться о какой-то дополнительной поставке. А сами предельно внимательно осмотрите локацию, только осторожно, чтобы он ничего не понял. Понятно? — девушка снова кинула. — Так, дальше, сейчас Вам прикрепят нательный микрофон и дадут подслушивающее устройство, чтобы мы могли слышать каждое слово и вмешаться в любой момент.

— А, как далеко Вы будете ожидать? — Ксюша искренне не понимала, почему нельзя было ворваться на ферму внезапно, застав Семёна врасплох, но не решалась озвучить свои недоумения вслух.

— Там поблизости есть лес? Или везде открытая местность?

— Есть лес, он тут везде.

— Отлично, как только мы остановимся у леса, дадим Вам знать. Ничего не бойтесь, мои ребята Вас точно в обиду не дадут. Готовы?

Ксюша неуверенно кивнула. Она жутко боялась, что что-то забудет, сделает не так, выдаст себя. Но больше всего она боялась, что из-за её довольно тупой недоверчивости мог погибнуть дорогой ей человек.

Вытерпеть процедуру подготовки к операции было едва ли не пыткой. Девушке казалось, что всё происходило чересчур медленно, отчего она нетерпеливо ёрзала на сидении автомобиля, явно доставляя этим неудобства сотрудникам.

Когда всё было готово, а микрофон и малюсенькая подслушка в ухе были проверены несколько раз, Ксения села за руль и глубоко вздохнула. Кое-как уняв дрожь в руках, девушка зажмурилась, а когда распахнула глаза, готова была, кажется, горы свернуть.

— Я готова, — проговорила она в микрофон, и услышав в подслушку «Мы с Вами, ничего не бойтесь», завела мотор автомобиля.

***

Юра открыл глаза, вернее сказать, с трудом их разлепил. Он не мог пошевелиться — у него болела каждая клеточка тела. Сколько его били, пока он был в сознании? Сколько его били, пока он был без сознания? На его теле хотя бы одно невредимое место осталось?

Кое-как подняв голову, по которой, казалось, ему досталось больше всего, парень мгновенно зажмурился, ведь яркий солнечный свет нещадно ударил в глаза сквозь небольшое окно. Кажется, он был в том же сарае, что и ночью.

За несколько часов он выслушал о себе слишком много ругательств сумасшедшего фермера, который не стесняясь, измывался над ним, как только мог.

Заклеил рот. Зачем? Чтобы Юра не кричал и не звал на помощь? Да он и не собирался. Местность глухая — ори или не ори — без толку, никто не придёт.

Надел электрический ошейник? Он что, пёс? Ах да, ещё ж и цепь. Точно пёс!

В раскалывающейся голове промелькнуло воспоминание.

«Вот когда он Вас на цепь посадит в своём сарае, тогда Вы вспомните мои слова…»

Вспомнил? И как тебе?