Лишь бы жить

Прадед был лором, хирургом в военном госпитале на границе с Ленинградом. Второй прадед погиб под Нижним Новгородом. Тоже был хирургом. Машина попала под артобстрел. Прабабушка с бабушкой, которой было 12 лет, уехала в эвакуацию в Казахстан. В 45-м вернулись в Ленинград. Прадеда вывезли по «Дороге жизни», и во время войны он приехал в Казахстан к своей семье где-то в 42—43-м.

Maria Vilner

***

Моя бабушка — Колиненко Нина Тимофеевна, 1926 года рождения. Пришла война в их дом, в деревню белорусскую, когда дома была вся семья: родители и четверо детей. Старшей сестре было шестнадцать, младшему братику — шесть. Папу увели немцы — родные больше его не видели. Мама умерла от тифа. Остались сиротами. Рассказывала мне все это бабушка, когда мне было 7—8 лет, а до сих пор помню…

Пришел в дом немец, увидел шестилетнего Витю, схватил на руки и стал обнимать и плакать… Сынок у него такой же… Альбомы с фотографиями спрятали в подушки и закопали под сараем. Убежали в лес. Смотрели из лесу, как деревня горит, потом вернулись к своим домам-пепелищам, нашли подушки эти, исколотые штыками. Потом жили в лесу, в землянке. Огромная землянка, где помещалось человек шестнадцать. И вот бабушка рассказывает, что кто с мамой, тот в середине, а мы, говорит, сироты, — по краям. Дождь идет, вода по стенкам течет, все мокрые, холодные, а заступиться некому. Жались друг к другу.

Как-то попали к немцам. Целую толпу людей согнали (простите, у меня все обрывками, как бабушка рассказывала, так и вспоминаю…) и к ночи, когда время стало приближаться, сказали, что если кто ночью побежит, за каждого убежавшего расстреляют 10 человек. И ночью убежали человек 16, включая мою бабушку с ее братьями и сестрой…

И я, помню, спросила — а как же вам не жалко было, что их расстреляют? А она сказала: «Кто ж им бежать не давал? Надо было бежать!» Вот так. Рассказывали с сестрой старшей Анной мне это все и плакали. Потом бабушка заболела тифом, облысела… Выросли волосы после болезни кучерявые. Она все этому удивлялась. И рассказывала еще, что ухаживала за больными. Один в бреду все просил зеркало. Цеплялся, цеплялся, а где его, зеркало, возьмешь? Взяла щепку, где дрова валялись, поднесла к лицу и сказала: «Вот табе зеркало!» (белоруска бабуля).

Спросила у нее, как она встретила победу. Сказала, что шла от брата Коли из больницы и вдруг услышала, увидела, что люди смеются, обнимаются все, целуются. Что случилось? Победа… Все четверо выжили. Одни, без родителей.

Как-то в голове много всего было, а как написала, так и мало как-то… Не было ничего героического, написала тут историю простой молоденькой девочки, которая прошла войну.

Наталия Сережкина

***

На обложке использована фотография Сергея Струнникова. «Захваченные под Москвой немецкие пленные идут по деревянному мосту» (1941 г.).