Лишь одна Звезда. Том 2

Эрвин открыл глаза. За окном царила белая тишь. Снежная перина накрыла парк, и все очертания сгладились, обрели мягкую женственность. Мохнатая еловая ветвь поглаживала стекло…

– Почему тихо? Прекратился обстрел?

– Идет, как и прежде, но с той стороны. Окна императорской спальни смотрят на задний двор.

– Я в покоях Адриана?..

– А вы не заметили?

Леди Аланис обвела комнату плавным жестом. Резной дуб и темный мрамор, бархатные драпировки, золоченые шнуры, кровать под балдахином размером с крестьянскую хижину. Такой роскоши Эрвин не видел ни в одной спальне.

– А я заняла покои владычицы Ингрид, – сказала Аланис, садясь на одеяло у ног Эрвина. – Но там тоскливо и холодно.

– Что снаружи? – спросил Эрвин. – Все плохо?

– На берегу толпится мужичье, в порту собираются корабли, камнеметы лупят, как бешеные… Какое нам дело до этого, милорд? Я приглашаю вас на прогулку!

– На прогулку?.. Куда?

– Мы в пустом дворце Пера и Меча. Двести лет он не пустовал! Быть может, мы первыми увидим его таким!

Аланис потянула его за руку.

– Мне нужно одеться, миледи.

– Я помогу. Ведь у вас травма, нужно двигаться осторожно. А уход за ранеными – благороднейшее дело для девушки.

Она принесла его одежду, двигаясь с текучей грацией. Эрвин невольно залюбовался ею. Аланис отвернулась, пока он надевал штаны. Затем помогла ему вдеть руку в рукав, застегнула пуговицы сорочки, подала камзол и оружейный пояс.

– Теперь, милорд, идемте же, пока война кое-как обходится без вас.

– Где ваш телохранитель, миледи? Отчего не следует по пятам бдительной тенью?

– К счастью, он уснул на вахте. Я прокралась на цыпочках, пока он храпел.

Рука об руку они вышли из спальни и двинулись вдоль императорских покоев. Аланис распахивала все двери по обе стороны коридора, и их глазам открывались кабинет, игровая, комната для чтений, чайная, музыкальный салон, зал живописи… Портреты, скульптуры, лепные потолки, панели с инкрустацией на стенах… Резная мебель филигранной работы, распахнутые жерла каминов, хрустальные цветы ламп… Комнаты были гулки от пустоты. Некоторые дышали холодом и зияли выбитыми стеклами.

– Позвольте, милорд, я расскажу вам об этом месте.

Аланис потянула его назад по коридору и вбежала в музыкальный салон.

– Здесь клавесин пятнадцатого века, работы алериданских мастеров. Во дворце восемь клавесинов, но владычица Ингрид любила только этот: говорила, лучший инструмент в столице. Одну мелодию я играла действительно хорошо – вот эту, из «Терезы».

Сев за инструмент, Аланис сыграла несколько нот.

– Владычица всегда просила именно ее, после аплодировала, подзывала к себе и гладила по волосам. Говорила: «Правильно, дитя: если берешься за что-нибудь, делай идеально. Иначе зачем браться?»

– А здесь, – леди Альмера влекла Эрвина дальше, в комнату игр, – принц Адриан сражался в стратемы с отцом. Обыкновенно за закрытыми дверьми, но иногда разрешалось смотреть. По правую сторону стола садились генералы и офицеры, по левую – дамы. Мое место было тут, – она стала на темную розу на паркете, в ярде от камина. – Было тепло и клонило в сон, но я очень старалась запоминать ходы. Пила крепкий чай перед партией, чтобы не дремать. Стратемы – игра правителей, я должна была разобраться в них!

– А эта комната – портретная, – едва войдя, Аланис повернулась спиною к картинам и перечислила, не глядя: – Праматерь Янмэй, Ольгард Основатель, Августин Добрый, Августин Софиевец, Гаррод Победоносец, Лексиан Первый, Эвриан Расширитель Границ, Юлиана Великая, Альбрехт Второй, принц Адриан. Здесь собраны портреты лишь тех, у кого, по мнению владыки Телуриана, есть чему поучиться. «Плох тот сын, что не превзойдет отца, – говорил покойный император. – Адриан, несомненно, превзойдет меня, а значит, заслуживает портрета».

– О чайной я тоже могу кое-что рассказать, – Эрвин первым вступил в следующую комнату.

– Не сомневаюсь, милорд! – глаза Аланис сверкнули. – Именно здесь год назад вы советовали императору не брать меня в жены. Но сейчас, после всего, мне стоит благодарить за это. Сюда, в чайную, владыка Телуриан, а за ним и Адриан множество раз приглашали отца. Он говорил мне: «В свое время ты, дочь, получишь мое место в чайной». Я удивлялась: «Здесь место советникам, а не королеве». Он улыбался: «Лучшие советники – королевы. Ты будешь лучшей, дочь! Иначе просто быть не может».

Она сжала руку Эрвина, прошептала в лицо:

– Вам, говорите, сложно поверить? Представьте, каково мне! Десять лет это место было моим домом! Даже когда жила на Севере, знала, что мой дом здесь! – она ударила каблуком в паркет. – А теперь мне требуется армия, чтобы войти сюда! Легко ли поверить?!

– Я понимаю ваши чувства, миледи, – Эрвин улыбнулся, – но вряд ли разделяю их. Это всего лишь дворец – дорогой укрепленный дом, который мы должны удержать. Объект фортификации, точка на карте. Власть – не во дворцах, не в бархатных стульях, не в золотых шапках. Власть здесь, – он сжал свои виски. – Она внутри тебя. Нельзя прийти туда, где власть. Или ты носишь ее с собой, или вовсе не имеешь.

– Вы так считаете, милорд?

– Абсолютно уверен.