Лишь одна Звезда. Том 2

На «Тюлене» Гвенде досталась целая каюта – прежде ее делили два кайра, что пропали за Рекой. Марк и пленница вошли в комнату, Марк запер дверь на засов. Усадил Гвенду на койку, сам расположился рядом. Допрашивая женщину, лучше сидеть не напротив, а сбоку. Гвенда повернулась к Ворону: пол-лица закрыто сальными патлами, левого глаза не видать, правый блестит, как монета.

– Что хочешь от Гвенды?

– Кхе… – Марк усмехнулся. – Расслабься, красотка, ничего я такого не хочу.

– Я и не думала. Знаю, спрашивать хочешь. Спрашивай.

– Хм. У меня к тебе, Гвенда, всякие вопросы были… Но теперь на ум лезет один: почему ты так торопишься?

– Не тороплюсь. Есть хочу. Поговорим – и поедим. Да?

– Конечно.

– Гвенду накормят?

– Еще бы.

– Здесь накормите, или куда-то идти?

– Как захочешь.

– Хочу здесь. Никуда не ходить. Можно?

– Можно, можно.

Гвенда скинула башмаки и залезла на койку с ногами. Ворон поморщился против воли. Хохотнул:

– Ну, ты и пахнешь, прелестница! Никакой парфюм не нужен. Скажи, ты хоть когда-то мылась?

– Не знаю. Не помню…

– Наверное, еще до форта, да?

– До форта?

– Ты за Рекой жила в форте – в здоровенном таком срубе с башнями. А до него?

– Что было до него?

– Это я тебя спрашиваю, Гвенда. Что было до него?

– Было… было… кажется, была Гвенда.

– Гвенда – это ты.

– Я – Гвенда, да, я. Так и сказала.

– Ты ничего не помнишь, что было раньше форта?

– Раньше форта?.. Была Гвенда, и все.

Марк поскреб щетину на подбородке.

– Изо всей твоей прошлой жизни помнишь только имя – правильно я понял? Все остальное из тебя выбили.

– Гвенда я, да.

– Помнишь хотя бы, откуда ты? Из Ориджина, из Южного Пути? Из мещан или из крестьян? Как звали мать и отца?

Она встряхнула головой, зарылась пальцами в волосы.

– Я – Гвенда. Говорю тебе. Гвенда!

– Но как ты попала в форт – хоть это помнишь?

– Гвенда…

– Совсем ничего? Где тебя взяли? Когда? Кто?..

– Говорю тебе! Уже сказала!

– Ладно…

Марк перевел дух.

– Что с тобой было в форте – это помнишь?

Гвенда дернулась и замерла, будто ее хлестнули по лицу.

– Да, в форте. Что с тобой делали?

Она сцепила ладони перед грудью, ломая пальцы.

– Делали… Что-то делали, не знаю… Я Гвенда. А они – странные люди.

– Расскажи об этих людях, Гвенда.

– Странные. Люди-сумерки. Особые.

– В чем их особенность?

– Они умеют… они могут… делают…

– Что делают? Что могут?

– Неважно.

Она сказала это с такой неожиданной твердостью, что Марк нахмурился:

– Почему – неважно?

– Там никого. За Рекой – никого. Люди-сумерки ушли. Другие пропали. Теперь только яма. Пусто. Неважно.

– Куда ушли – знаешь?

– Я Гвенда.

– Ага, понял тебя. А почему исчез форт?

– Вы вошли. Не стоило входить, но вы вошли. Я же говорила…

– Форт – ловушка? Ты об этом?

Гвенда вздрогнула:

– Ловушка, да! Нужное слово! Там была ловушка!

– Ты забыла не только свою жизнь, но и многие слова?

– Меня зовут Гвенда…

Поддавшись порыву, Марк погладил ее по волосам.

– Бедная. Что же с тобой делали?

– Гвенда! Говорю: я Гвенда!

– Ты так хотела забыть форт, что забыла и все остальное? Семью, родной город, все годы жизни, даже слова – но и форт заодно. Оно того стоило, да, Гвенда?

Она похлопала веками, будто собиралась заплакать. Но вместо этого громко хрустнула костяшками и выпалила:

– Странные люди.

– Ты все же помнишь что-то о людях из форта?

– Не в форте. Здесь.

– На корабле странные люди?

– На кораблях.

Он улыбнулся:

– Да, северяне – странные парни, тут я с тобой согласен. Те еще чудаки. Но я не о них спрашивал…

– А я – о них, – Гвенда кивнула, чтобы придать твердости словам. – Священник странный. Самый главный – странный. С бородавкой – тоже странный.

– С бородавкой – это Хедина имеешь в виду? Того, кто пугал тебя?

– Он. Человек сумерек. Его главный – тоже. Стерегись их.

Марк пожал плечами:

– Мне-то чего бояться? Они злы на Джемиса, что тот забрал себе Предмет. Вот ему бы поостеречься…

– Джемис с собакой. Да?

– Верно, Гвенда. Кайр с собакой – это Джемис.

– Хороший.

– Он – слуга мятежника и профессиональный убийца.

– Хороший, – повторила Гвенда. – Ему опасность. Скажи ему.

– Я в курсе. И он тоже.

– Скажи! – Гвенда схватила Марка за грудки. – Ему страх! Смерть будет. Тебе тоже.

– И мне?.. Вот уж сомневаюсь.

– Будет! Смерть Джемису. И тебе с ним.

– Откуда знаешь?

– Знаю… вижу… Нет, не вижу, а…

Она прижала ладонь к худосочной груди.

– Чувствуешь?

– Да, чувствую! Нужное слово!

– Ты многое чувствуешь, да, Гвенда? Потому-то до сих пор жива?

– Скажи Джемису! Предупреди!

– Сама скажи. Ты же все время рядом с ним.

Гвенда мотнула головой так, что волосы разлетелись.

– Меня не услышит. Тебя услышит. Скажи.

– Ладно, скажу… Кстати, меня зовут Марк. Или Ворон Короны, если угодно.

– Неважно.

– Это как – неважно?

– Нет разницы. Совсем нет.

Марк не добился от нее больше ничего значимого. Скоро ударил судовой колокол, и Ворон подался на ужин. Позаботившись о пище для Гвенды, сел за стол рядом с Джемисом и его греями.

– Сказала что-то? – спросил кайр без особого интереса.

– Сказала, что вы скоро умрете. Я, кстати, тоже.

– Экая новость, – северянин оскалился. – Это ясное дело. А что-то новое сказала?