Лишь одна Звезда. Том 2

Меж трех столбов с мертвецами, между баррикадами из бревен и камней, по тропке среди щитов, утыканных стрелами северян, Мира вышла на Дворцовый Мост. Под ногами похрустывал снег, за спиной шаркали шаги лейтенанта, хлопало знамя над головой. На башне над воротами шевелились лучники, солнце блестело, отражаясь в их шлемах. Мира шла, не сбавляя шаг, не сутулясь, глядя прямо в просветы бойниц. Лучники не могут убить Праматерь.

Подошла к дыре, вскрытой посреди моста. Над десятиярдовой пропастью лежало сосновое бревно, оставшееся от какого-то штурма. Мира ступила на него. Древесину покрывала корочка льда, ноги грозили вот-вот соскользнуть. Очень хотелось встать на четвереньки. Мира приказала себе не вынимать рук из муфты. Праматерь не может поскользнуться и разбиться. Законы мироздания исключают это.

Она спрыгнула с бревна на дальнюю часть моста. Оставшееся до ворот пространство усыпали трупы: имперские гвардейцы, воины Надежды, разношерстные головорезы Бэкфилда — все вперемешку. Мира не трудилась обходить их. Ступала по мертвецам — от мороза они задубели и давали отличную опору.

Когда подошла к тарану, брошенному у ворот, ее окликнули с башни:

— Это кто такая красивая явилась?

— Янмэй Милосердная к Светлой Агате.

Больше ничего она не говорила. Только шепнула Шаттерхенду:

— Уходите, лейтенант. Благодарю вас.

Когда створка ворот приоткрылась, она одна вошла во дворец.

Непобедимый северянин. Герцог Ориджин. Внук Агаты… Ах, эта странная магия слов.

Мира видела этого человека в кошмарах, посвящала ему самые мрачные мысли, слыхала о нем десятки легенд. Но никто не говорил, что Ориджин — худой и больной старик.

Она уселась, не дожидаясь приглашения. Герцог стоял, разглядывая ее сверху вниз. Его мутные глаза отказывались видеть. Он нервно потер их ребром ладони, поморгал. Смахнул со лба серые волосы. Сел напротив Миры, зябко поежился, кутаясь в плащ.

Двое кайров с иксами на груди встали по сторонам от лорда. Они тоже были истощены, но все же смотрелись лучше герцога.

— Минерва Стагфорт, я полагаю? — спросил Ориджин.

Мира кивнула едва заметно.

— Зачем вы пришли?

Она промолчала, глядя в мутные зрачки агатовца.

— Вы пришли сдаться, — понял Ориджин. — Гордость мешает вам сказать напрямик. Я помогу. За вами пять искровых полков: два — генерала Гора, три — Алексиса. Два полноценных, но еще только на подходе; три обескровленных и полумертвых, считаем их за полтора. И даже те войска, что есть, не станут биться за вас до смерти. За Адриана стали бы, но вы — не Адриан.

Он перевел дух. Мира отметила: от недолгой реплики дыхание герцога сбилось.

— Теперь обо мне. На левом берегу Ханая двенадцать тысяч кайров и восемь тысяч медведей. Река покрыта льдом, так что переправа займет от силы несколько часов. Через день после моего приказа ваши полки будут уничтожены, а сами вы окажетесь в плену. Вы понимаете это. Вы также боитесь, что я прикажу сжечь Фаунтерру, и ваш страх не лишен оснований. Этот город чертовски утомил меня за последний месяц. Итак, миледи, вы пришли обсудить условия капитуляции. Они таковы.

Герцог поднял руку, растопырил три костлявых пальца.

— Один. Остатки искровых полков складывают оружие и убираются из Фаунтерры. Остатки подонков Бэкфилда возвращаются на каторгу, откуда прибыли. Сам Бэкфилд умирает на плахе — он мне надоел. Два. Вы надеваете корону императрицы. Отпраздновав коронацию, сразу же объявляете о новом созыве Законодательной Палаты и отмене всех тиранических решений Адриана. Три. Вы вступаете со мною в брак — разумеется, чисто формальный. После первой брачной ночи, каковая потребуется для конфирмации брака, отправляетесь жить в любое угодное вам поместье на территории северных земель и не мешаете мне руководить Империей. В этом случае, миледи, воины Адриана и горожане столицы останутся живы и здоровы.

Мира продолжала молчать.

— Ну, миледи. Я жду ответа.

Она смотрела ему в глаза и не открывала рта.

— Это не сложно. Разожмите зубы, пошевелите языком и скажите: «Да, милорд. Слово леди».

Мира молчала, и Ориджин нервно дернул плечами:

— Итак?.. Я начинаю терять терпение.

— Вы неверно истолковали мою цель, милорд, — голос Миры был холодным и искристым, как металл Перчатки Могущества. — Я пришла за своей короной.

Ориджин моргнул.

— Что ж, вы временно наденете сей головной убор. Получите час славы и насладитесь им. Затем…

— Я не выйду за вас. Я не отдам государство в ваши лапы. И вы не тронете Фаунтерру.

Губ герцога коснулась тень усмешки.

— Как твердо сказано!.. Я восхищен. Полагаю, вы репетировали у зеркала. Как на счет аргументации? Вы припасли несколько громких доводов?

— Три.

Мира вынула из муфты зеркальную ладонь.

Будто порыв холодного ветра влетел в комнату. Склонил людей вперед, а затем оттолкнул назад. Герцог и воины подались к Мире, ошеломленные зрелищем… И отшатнулись, едва поняли, что именно видят.

Герцог побелел, глотнул воздух раскрытым ртом. Один из воинов сотворил священную спираль, другой схватился за меч. Мира повела ладонью в его сторону, и воин замер.

— Перчатка Янмэй?.. — прошептал Ориджин.