Лишь одна Звезда. Том 2

Уэймар, милая, больше всего напоминает руины. Он цел и боеспособен, но выглядит печальной древней развалиной с полотен о Багряной Смуте. Замок сложен из округлого серого камня, будто источенного временем. Все стены, кроме внешней, поросли плющом, а в воздухе вечно висит туман. Все это вместе создает чувство унылой древности… Никогда бы не подумала, что буду скучать по яркому солнцу!

И вот, я бродила дворами и галереями опустевшего замка. Пыталась себя убедить, что высматриваю пути к бегству, полезные особенности архитектуры, тайные лазейки… Но по правде, не замечала ничего, отчаянно жалела себя и если о чем и думала, так это о выпивке. Инжи говорит: «Поживешь в Уэймаре — сопьешься». Вот тут он не врет.

Я забрела вглубь, в сетку узких проходов между арсеналом, казармой и складами, и вдруг увидела ступени. Прежде не замечала этой лестницы: дверь, такая же серая, как стена казармы, маскировала ее. Теперь же дверь не была заперта, лишь притворена, оставив щель. Ступени вели на крышу казармы, и я поднялась туда. На крыше располагалась стрелковая площадка, весьма хорошо защищенная. Зубцы ограждали ее от обстрела со двора, а навес — от стрел сверху, со стены, если враг прорвется туда. В укромном закутке под навесом, привалившись спинами к зубцам, сидели четверо солдат. Занимались они именно тем, о чем мечтала и я: наполняли кружки жидкостью из бутыли, оплетенной лозой. Ты вольна назвать меня кем хочешь, но… я взяла и подошла к этим солдатам. Один поднял глаза, я его узнала: лейтенант Брок, он командовал ротой после того, как Крейг Нортвуд отправил капитана в лазарет. Лейтенант посмотрел на меня как-то этак… пока пыталась понять, как именно, он неуклюже поднялся и промямлил:

— Ваше высочество…

Тогда сообразила: Брок смущен и растерян, будто пойман на горячем. Может, в том дело, что этим четверым сейчас полагалось нести вахту, а может, в том, что лейтенанту не к лицу пить с солдатами. Ситуация была до крайности неловкой, так что я вежливо поклонилась и сказала:

— Здравия вам, лейтенант. И приятного аппетита.

— Вашему высочеству не стоит быть здесь…

— Отчего же? Место кажется мне укромным, а компания — теплой.

— Но лучше вам вернуться в свои покои, — сказал Брок, обретая твердость голоса. Я ответила:

— Конечно, я могу вернуться в покои… Но в моей памяти останется зрелище четверых вахтенных стражей с бутылкой вина.

— Ваше высочество, мы не на вахте, — ответил лейтенант голосом, а румянцем на щеках просигналил обратное.

— Значит, сир кастелян ни капли не расстроится, узнав о вашем поведении. И хорошо, ведь я так не люблю расстраивать людей!..

Повисла неловкая пауза. Подчиненные Брока лишь теперь вспомнили о приличиях и один за другим поднялись на ноги. Я сказала:

— Впрочем, я могу выбросить все из памяти, если вы исполните две крохотные просьбы.

— Какие?

— Вторую еще не придумала… А первая — налейте мне вина.

Один солдат — темный и бровастый — сказал:

— Это не вино, ваше высочество, а косуха.

— Что, простите?..

— Ну, косуха… Настойка такая… Хлебнешь — с ног скосит.

— Звучит заманчиво. Я согласна.

Чернобровый взял кружку, поглядел на нее, на меня, нахмурился — видимо, кружка была недостаточно чиста для моего высочества. Воин вдохнул поглубже и громко подул внутрь кружки. На том с гигиеной было покончено, и он налил мне мутной желтоватой жидкости. От одного ее смрада на глаза навернулись слезы, но отступать было поздно. «Я — внучка Янмэй!» — сказала себе и выпила.

Есть такой способ казни фальшивомонетчиков: в рот заливают расплавленный свинец. Скажу по опыту: весьма жестокая выдумка. Наши законы очень далеки от милосердия… Когда пришла в себя, я сидела на земле и дышала, высунув язык, как бигль после охоты. Лейтенант обмахивал меня чем-то и бормотал:

— Ваше высочество, выпейте водички…

А чернобровый сказал, протягивая кружку:

— Первая всегда плохо идет. Дерните вторую, ваше высочество. Полегчает.

Критическое восприятие — очень полезная штука. Не стоит слепо принимать на веру чужие слова… Во второй раз я очнулась под крики лейтенанта Брока:

— Ты чертов идиот, Хей! Я тебе руки переломаю за такие шутки!

— Да не волнуйся, лейтенант, — отвечал чернобровый. — Здоровы ее высочество.

— Угу, — выдавила я, — здорова.

Если не считать опухшего языка, мокрой от слез физиономии и сплошного ожога вместо глотки…

— Понравилось? — спросил Хей.

— Еще бы!

Внезапно я поняла, что на душе действительно стало легче. Тоска и одиночество выветрились, сделалось жарко и светло. Даже мысли стали ясными, прозрачными. Дышалось с трудом, но думалось отлично.

— Я вспомнила вторую просьбу. Расскажите мне о Линдси.

— О ком?.. — удивились солдаты.

— Моя прошлая служанка. Хорошая девушка, очень мне нравилась. А неделю назад исчезла без следа…

Лейтенант только пожал плечами:

— Не знаю такую… И рад бы помочь, да не ведаю.

Кажется, он не лгал. А вот Хей — по его лицу пробежала тень.

— А вы знаете Линдси?

— Ваше высочество правы — хороша девица. Бойкая такая, веселая… Я, было, за ней… Но потом…

— Что потом?

— Да… эээ… не сложилось. Нравом не сошлись.

Солдаты хохотнули: