Лишённые плоти

— Что бы ты сказала, если бы мужчина, которому ты отдала руку и сердце, оказался бы бесхребетным трусом? Как только тот бандит вытащил нож, Эдди превратился в желе. Предлагал ему бумажник, умолял оставить нас в покое. Плакал. Можешь себе представить? У него слезы катились градом, сопли текли из носа, как у какого-то карапуза. Жалкое зрелище. Того амбала это привело в восторг. Он издевался над Эдди. — Ванесса замолчала, покачивая туда-сюда ногой. Кожаная туфелька поблескивала в солнечных лучах. — Потом потребовал мои украшения — обручальное кольцо и золотой браслет, подарок Эдди. Тогда я пнула его ногой в промежность. После этого он взбесился, пырнул Эдди ножом и убежал.

— А вы не вините себя в том, что произошло? — спросила Кэрол, прекрасно зная, что услышит в ответ.

— Себя? Вообще-то это не я валялась там на коленях, моля о пощаде. Наоборот, я вступилась за нас обоих, сделала то, что должен был сделать Эдди. Он был трус, и тот бандит сразу это понял. Потому и напал на него, а не на меня — понимал, что я ему спуску не дам. А себя я виню только в том, что поздно сообразила, с кем связалась. Эдди — тряпка, а не мужик. — Презрение сочилось из каждого слова Ванессы, как кровь из растерзанной мясником туши.

— А почему Эдди закрыл бизнес и уехал из города?

— Потому что трясся от страха. Благодаря газетчикам весь город знал, что он не сумел постоять за себя. И за меня. Над ним все смеялись. Еще бы, такой крутой бизнесмен, а испугался какого-то грабителя. Он не вынес позора. Ну а я к тому времени его уже бросила, так что в родном городе его ничто не держало.

— Вы его бросили, пока он лежал в больнице?

— А что, надо было ждать, пока он выпишется? — равнодушно отозвалась Ванесса. — Он не оправдал моих надежд, вот и все.

Столь безжалостный эгоизм даже завораживает, подумала Кэрол. Казалось, ничто на свете не способно поколебать самоуверенность Ванессы. Удивительно, что с такой мамашей Тони вырос почти нормальным человеком.

— Но никого так и не арестовали? — спросила Кэрол.

— Нет. В те времена копы были такими же бездельниками, как и сейчас. По-моему, они даже и не пытались ничего делать. Если бы грабитель меня изнасиловал, возможно, это заставило бы их шевелиться. Но на Эдди они смотрели как на богатого придурка, который не сумел постоять за себя и в общем-то получил по заслугам.

Кэрол слова Ванессы не убедили. В шестидесятых годах уровень преступности был гораздо ниже сегодняшнего, и полиция просто не могла спустить на тормозах расследование вооруженного нападения, даже если принять на веру теорию Ванессы о классовой неприязни, которая совсем не вязалась со словами Алана Майлса, описывавшего Эдди как обыкновенного местного паренька, выбившегося в люди. Своими разглагольствованиями Ванесса дала Кэрол повод, и та не удержалась от подколки:

— Его не поймали, потому что вы дали полиции не слишком точное описание?

— Было темно, — презрительно вздернула брови Ванесса. — И он быстро убежал. Речь у него была как у местных. Ты лучше других должна знать, что жертвы преступлений мало что замечают.

В чем-то она права, подумала Кэрол. Впрочем, хитроумные манипуляторы вроде Ванессы всегда в чем-то правы.

— А почему вы никогда не говорили с Тони о том, что случилось? Зачем внушали ему, что Эдди бросил вас из-за него?

— Ничего я ему не внушала, — отмахнулась Ванесса.

— Но вы могли бы рассказать ему всю историю целиком, ни о чем не умалчивая.

— Я защищала его от жестокой правды, — скривилась в недоброй улыбке Ванесса. — Не хотела, чтобы он узнал, какой его папаша слизняк. Во-первых, не смог защитить себя от какого-то хмыря, который наверняка и сам струхнул не меньше Эдди. Во-вторых, так переживал, что о нем скажут и подумают в родном городе, что предпочел сбежать куда подальше. Думаешь, Тони пришел бы в восторг, если бы узнал, что его отец боялся собственной тени? Что его бросил человек, по сравнению с которым Лев из «Волшебника страны Оз» — герой и храбрец?

— Но ведь он всегда думал, что отец бросил его просто потому, что знать ничего не хотел о собственном сыне. Неужели Эдди никогда не интересовался жизнью своего ребенка?

— Не уверена, что он вообще был в курсе, — громко фыркнула Ванесса. — Я-то ему точно не говорила. Не представляю, как он прознал о Тони.

— Вы ничего ему не сказали? — Кэрол в изумлении уставилась на женщину. — Он что, даже не знал о вашей беременности?

— На тот момент я была на третьем месяце, и никакого живота заметно не было. А в те времена не принято было кричать на каждом углу, что ждешь ребенка. Ну и слава богу, что я молчала. Он бы тут же поволок меня к алтарю, и я оказалась бы на всю жизнь привязана к жалкому трусу. И этого, — уверенно добавила Ванесса, обводя рукой офис, — у меня бы точно не было. Эдди оказал нам большую услугу тем, что слинял.

А вот тут, подумала Кэрол, границы между самоуверенностью и самообманом уже не разглядеть.

— Вы не считаете, что он имел право знать, что у него растет сын, видеться с ним?