Лишённые совести. Пугающий мир психопатов

Изучение ментальных образов позволяет по-новому взглянуть на эмоциональную жизнь психопатов. Во время недавнего совместного исследовательского проекта с психиатром Джоан Интрейтер в двух клинических центрах Нью-Йорка мы получили ментальные образы психопатов и нормальных людей, возникающие при выполнении ими различных задач. Предварительные результаты, представленные на ежегодном собрании Общества биологической психиатрии и Американской психиатрической ассоциации в Сан-Франциско в мае 1993 года, показали, что у психопатов при обработке эмоционально нагруженных слов могут задействоваться иные участки мозга, чем у нормальных людей. Если бы эти данные можно было экстраполировать и на другие виды эмоционально значимой информации, мы могли бы предположить, что психопаты отличаются от остальных людей методом обработки эмоционально значимого материала или организацией мыслительных процессов. В любом случае мы серьезно продвинулись бы в разгадке их тайны.

Дайан Даунз в своей книге, где была изложена ее собственная точка зрения на убийство троих детей, охарактеризовала свои случайные связи с множеством мужчин как не затрагивающие ее чувств и мотивированные только сексом.12 В письмах к знакомому почтальону Роберту Берталуччини («Берту») она «клялась в вечной любви и преданности и обещала, что никто другой никогда не притронется ко мне. Так я играла с мужчинами. И лучше всего мне это удавалось с Бертом» (с.144). После того как Дайан застрелила своих детей, она завела роман с Джейсоном Рэддингом. «Берт был в прошлом, а Джейсон — в настоящем. Я писала Берту письма, в которых говорила, как сильно я его люблю и что он — мой единственный мужчина…. Когда он перестал на них отвечать, я начала складывать их в блокнот. Каждый вечер я писала новое вступление. Один-два абзаца, максимум страницу. По смыслу все они были одинаковыми, разными были только слова: „Я люблю тебя, Берт, почему ты не со мной, ты нужен мне, ты мой единственный“….Я делала себе коктейль и, погрузившись в горячую ванну, писала пустые слова о любви к Берту….Я думала о нем….Через несколько минут в дверь стучал Джейсон. Я сбегала по лестнице, чтобы открыть ему, и забывала о Берте» (с.36–37). Дайан гордилась своими «пустыми словами о любви» так, будто в них был вложен какой-то смысл. Однако ее слова о любви и могли быть только пустыми, потому что она, как и все остальные психопаты, была неспособна наполнить их настоящими чувствами.

Ранее я рассказал о роли «внутреннего голоса» в развитии и деятельности совести. Именно эмоционально нагруженные мысли, образы и внутренние диалоги, которые «активируют» совесть, объясняют, почему она так сильно влияет на поведение, и порождают чувства вины и сожаления. Это то, чего психопаты понять не могут. В их представлении совесть — это осведомленность о составленных кем-то правилах. Пустое слово, не более того. Чувства, которые должны сопровождать эти правила, отсутствуют. Возникает вопрос: почему?

Клиффорд Олсон, серийный убийца и самый печально известный преступник в Канаде, в январе 1982 года был приговорен к пожизненному заключению за жестокое убийство одиннадцати мальчиков и девочек. Эти преступления стали последним и самым аморальным звеном в цепочке антисоциальных и противозаконных действий, которая брала начало еще в раннем детстве. Хотя многие психопаты не прибегают к насилию, не говоря уже о том, что подобные проявления жестокости характерны только для единиц из них, Олсон является типичным психопатом.

Вот отрывки из газетной статьи, написанной во время судебного рассмотрения его дела: «Он был хвастуном и задирой, лжецом и вором. Он был жестоким человеком с необузданным нравом. Но он умел создать хорошее впечатление… Он был невероятно словоохотлив… Он настоящий болтун, у него к этому талант… Он лгал без зазрения совести… Этот человек был отъявленным лжецом… Он всегда пытался проверить запас доверия другого человека. Он хотел знать, как далеко ему можно зайти… Он был манипулятором… Олсон был трепачом… Со временем мы научились не верить ему, потому что он слишком много врал» (Farrow, 1982). Журналист, который беседовал с Олсоном, написал: «Он говорил быстро и отрывисто… Он перескакивал с темы на тему. Его слова казались поверхностными и несерьезными. Он был похож на афериста, который пытается доказать, что ему можно верить» (Ouston, 1982).

Эти замечания дают нам ключ к разгадке того, как ему удавалось войти в доверие к молодым жертвам. Они же могут объяснить, почему власти решили заплатить ему сто тысяч долларов за то, что он рассказал, где были спрятаны тела семи из одиннадцати убитых. Неудивительно, что информация об этом вызвала возмущение общественности. Заголовки в газетах того времени звучали так: УБИЙЦЕ ЗАПЛАТИЛИ ЗА ТО, ЧТО ОН СПРЯТАЛ ТЕЛА; ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ УБИЙЦЕ ДЕТЕЙ ВЫЗЫВАЕТ ОТВРАЩЕНИЕ.