Лишнее Золото-2

— Ничего, старина, с бывшими военными такое случается. Особенно с парашютистами. Вам, как говорится, всё равно: что пулемёт, что виски, — лишь бы с ног свалило. Ладно, так уж и быть, объясню. Тебе повезло, что я сегодня добрый, — Чамберс посмотрел в окно и задумчиво поскрёб щетину. — Экспедиции, в Новом мире, идут в те места, где люди уже бывали. Как правило, проверяют, уточняют и наносят данные на карту. Они работают по меткам, которые предоставлены разведчиками территорий. Поисковые партии, которые мы представляем, это и есть, те самые разведчики. Стая гончих. В разговорах, эти понятия часто путают, но между нами большая разница. Мы никогда не отправимся на разведку большим коллективом.

— Дешевле, — уточнил я.

— Я бы сказал иначе, — целесообразнее, — Джек наставительно поднял указательный палец и продолжил. — Согласись, что для Ордена, списать в безвозвратные потери десять человек легче, чем потерять экспедицию из сорока или пятидесяти человек.

— И совесть меньше мучает.

— Несмотря на это, — он пропустил мои слова мимо ушей, — информация, которую мы приносим, часто стоит десяти таких экспедиций. Понимаешь?

— Стараюсь, — я ещё раз посмотрел на карту. — Хорошее место выбрали.

— Да, нам очень повезло. Просто сказочно.

— Ещё бы! Такая промежуточная база.

— Именно, Поль! Именно! Через три дня туда отправят небольшую грузовую посудину. Ты её должен помнить, — мы на ней ходили в форт Линкольн.

— Это плавающее корыто ещё не утонуло? Через три дня, говоришь? Так быстро?

— Я сам удивляюсь! Орден, что-то озаботился расширением обитаемой части своего мира. К чему бы это, не знаешь?

— Откуда мне знать, Джек? — я укоризненно покосился на шефа.

— Ладно, это их проблемы. Давай наши обсудим…

Через полтора часа, набросав список дел на сегодня, я выполз из вагончика на свежий воздух. Ветер дул со стороны моря и в воздухе пахло солью и гниющими водорослями. Обвёл взглядом территорию: народ уже проснулся и пытался трудиться. Я повернул за угол и столкнулся с… Твою мать…

— Привет, Поль, — просто сказал Виктор. — Чамберс у себя?

17 21 год по летоисчислению Нового мира К северу от перевала Арч-Корт

Несколько бандитов неторопливо шли к пещере, где держали приисковых рабочих. Рабов, — если быть предельно точным. Один из чеченцев прихрамывал. Он немного отстал от своих приятелей, остановился, прикурил сигарету и заковылял дальше, припадая на левую ногу.

Они подошли к входу, который был закрыт грубо сваренной решёткой. Рядом, привалившись спиной к скале, на корточках сидел караульный. Через несколько секунд, двое бандитов передали коллегам своё оружие и вошли внутрь. Спустя минуту вернулись обратно, таща за собой четырёх пленников. Пинками согнали их в кучу и заставили сесть на землю.

Одежда, превратившаяся в лохмотья, истощенные, потемневшие от грязи лица, бороды. Длинные, спутанные волосы, закрывающие тусклые глаза. Эти люди ещё живы, но разве это жизнь? Они даже думать разучились. Один из рабов, мужчина лет тридцати, был настолько измождён, что даже не пошевелился, когда чеченец ударил его ногой в спину. Безвольно мотнулась голова, он упал и завалился на бок. Послышался смех и гортанные выкрики. Слов было не разобрать, но эти твари веселились вовсю.

Через полчаса к этой группе подошли ещё двое мужчин. Один из них — Асхад, был вне себя от злости. Это было хорошо заметно по его движениям. Они были нервными, рваными, будто человек сомневается в каждом движении и ищет любую точку опоры. И такая опора нашлась — рабы. Мужчина подошёл к группе невольников и внимательно посмотрел на измученных людей. Так смотрят на стадо баранов, собираясь приготовить шашлык. Выбирают, кто первым пойдёт под нож. Безучастно.

Асхад повернул голову и что-то сказал Умару Гаргаеву. В ответ, тот лишь пожал плечами и отрицательно покачал головой.

— Посмотри, как они трясутся, — оскалился Асхад, — эти твари боятся смерти!

— Смерти боятся все, — спокойно ответил Умар.

— Мои шахиды не боятся!

— Это означает одно — они тупы и невежественны. Или они надеются попасть в рай? Как бы не так…

— Что?!

— Ничего, Асхад. Ничего. Это всего лишь старые мысли, старого человека. Но ты забыл слова, которые сказал Абу-Хурейра?[6] «Первым из тех, над кем будет произнесен приговор в День Воздаяния, будет тот, кто умер мученической смертью. Он предстанет перед Аллахом, даст знать о своих дарах и Господь признает их. И тогда Всевышний спросит шахида: „И как ты распорядился ими?“ И тот ответит: „Я сражался за тебя, пока не умер мученической смертью“. И ответом ему будут следующие слова: „Ты лжешь. Ты сражался, но лишь для того, чтобы о тебе могли сказать — он храбр и отважен. Так о тебе и говорили“. И потом, по предписанию Аллаха, шахида протащат лицом вниз и сбросят в Ад.» — закончил Гаргаев и умолк.

— Я тебя не понимаю, Умар, — покосился на него Асхад.

— Чего именно ты не понимаешь?

— Ты начинаешь говорить, как наш старый мулла.