Лишнее Золото-2

Иногда мне кажется, что наш Джерри просто издевается. Он с таким энтузиазмом берётся за любую работу и так элегантно ничего не делает, что просто диву даёшься. Это касается любого дела, кроме его любимой биологии. Тут он не лентяйничает. Работает. Но если надо помочь что-то выгрузить, перетащить, принести, он включает дурочку и тянет резину. Он может так долго и занудливо расспрашивать, что надо, куда надо и сколько этого самого «надо» необходимо, что я теряю терпение. Здесь слуг нету и каждый делает свою работу. Свою собственную и ту, которая необходима для жизни всех членов экспедиции. Несколько раз я не выдерживал и обещал набить ему морду, если он не перестанет валять дурака. Стаут сразу принимает оскорблённый вид и уходит жаловаться Джеку, на неоправданную грубость «этих солдафонов». Просит оградить его персону от «незаслуженных угроз и оскорблений». Чамберс скрипит зубами. Чамберс пыхтит как паровоз. Он даже ругается, сквозь зубы, но волю чувствам не даёт. Лишь сухо предлагает Джерри быть внимательнее к людям, чтобы не валяться в фургоне со сломанными руками. В лучшем случае.

На берегу складываем гурий. Камней здесь достаточно и он получается неожиданно большим. В рост человека. Последний камень укладывает Джек и довольно стряхивает пыль с ладоней. Можно подумать, что он не гурий, а монумент воздвиг. Настя, с изрядной долей иронии в голосе, выдает что-то про «нерукотворный памятник» и Чамберс обиженно сопит.

День был тяжёлый и ночевать остаёмся прямо здесь, на берегу. Пока готовим ужин, Козин и Шайя заканчивают ремонт грузовика. Теперь можно отдыхать.

— О чём задумался, приятель? — я подхожу к Чамберсу, который устроился на берегу. Он сидит прямо на земле, рядом с большим камнем. Перед ним, на расстеленном куске брезента, лежит разобранный пистолет. Джек лениво чистит оружие и дымит трубкой.

— Да так, — он лениво отмахивается. — обо всём и ни о чём.

— Не вижу причин хандрить.

— Дело не в этом, Поль, — он откладывает деталь в сторону, вытирает руки от масла и задумчиво смотрит на реку. — Вспомнил про лощину, рядом с русским посёлком.

— Что с ней не так? Ты сам сказал, что это аномальная зона. Демидов утверждает, что в Сибири, он и не такое видел.

— Жаль, что мне не довелось там побывать. Интересно, наверное.

— Так в чём же причина задумчивости, Джек?

— Понимаешь, Поль, — он немного помолчал, выпустил клуб дыма и продолжил, — дело в том, что когда вы с Каримом ушли из лощины, мы с Демидовым сделали срез почвы. Было интересно узнать, глубину занесённого слоя. И знаешь, что мы обнаружили?

— Понятия не имею.

— Мы обнаружили, что пласт земли, занесённый из Старого света, не просто улёгся на грунт. Он заменил собой пласт Нового мира. Будто огромный ковш экскаватора прошёлся. Точнее — два ковша. Один снял пласт местной почвы, а другой принёс землю из Старого мира. Это не простое перемещение. Это обмен.

— Ты возвращаешься к своей идее о возможности двухстороннего перехода?

— Именно так, Поль. Именно так. Притом, эта уничтоженная компания на берегу. Что-то мне подсказывает, что Орден усиленно ведёт работу в этом направление. Ищут возможность открыть выход. А может быть уже и нашли…

— Судя по твоему виду, это тебе не нравится.

— Не то слово, Поль. Мне это очень не нравится.

— И поэтому ты слил информацию Демидову? — спросил я. — Имею ввиду результаты геологической разведки.

— Именно поэтому, — хмыкнул Чамберс. — Он конечно головорез каких мало, но есть в нём потенциал. Я не хочу, чтобы и этот мир стал однополярным. Надеюсь, ты понимаешь.

— Если Орден узнает, то тебя просто убьют.

— Именно поэтому, Поль, ты и работаешь в этой поисковой партии. Чтобы этого не произошло, — Джек поднялся и отряхнул штаны от песка. — Идём отдыхать. Завтра тяжёлый день.

Три недели спустя, мы подошли к предгорью южного хребта. Если быть точным — к северо-западной точке южной гряды. Сюда мы дошли втроём. Джек, Настя и я. До этого места добирались в два этапа. На первом этапе заброски с нами был Стаут. Пока было возможно, ехали на джипе. Потом, когда ехать стало невозможно, разбили временный лагерь, погрузились в лодку и ушли вверх по реке. Это маленькая речушка, впадающая в Амазонку. Да, эту большую реку, которую мы обнаружили, наши учёные головы, недолго думая назвали Амазонкой. Как сказал Андрей Викторович: «Не понравится — переименуют. Наше дело маленькое — найти и нанести на карту. Потом, нехай доблестная картографическая служба занимается».

Речка, по которой мы поднимаемся, тяжёлая. Омуты, пороги и подводные камни. Здесь можно оставить не только винт, но и груз вместе с путешественниками. Ещё в базовом лагере, по совету Никоненко, Козин сделал нам специальный кожух, для защиты винта. По его словам такой делают в Сибири. Забрасываемся вверх по реке короткими, четырёхчасовыми переходами. Вещей с нами много и лагерь переносится в два захода.