Лишнее Золото [СИ]

Поль проснулся задолго до рассвета. Словно что-то толкнуло, сметая в пропасть обрывки сновидений и не дающие покоя мысли. Казалось, даже во сне он продолжал обдумывать маршрут, отмечая красными точками опасные отрезки пути. Знакомое чувство. Даже пульсирующая боль в висках, словно метроном, мерно разрезающий время на короткие эпизоды «до и после». Так уже бывало и не один раз, когда впереди ждала работа, требующая не только тщательного планирования, но и (что греха таить!) простого везения. Тихо придти и так же незаметно вернуться обратно — дело, на первый взгляд, нетрудное. Но это горы, где нет прямых дорог и коротких путей. Где в чужаков сначала стреляют, а потом спрашивают о цели визита. Горы, где до сих пор с содроганием вспоминают десятый год, когда из-за кровной мести чуть не разгорелась война…

Перед глазами встал план маршрута, над которым Нардин провёл не один вечер. Вот она, «точка невозвращения». Прорваться через кишлак, находящийся у перевала, можно. С боем или без него, но шансы есть. Дорога назад — вот что самое тяжёлое. Другого пути нет… Через перевал только одна тропа, и она под контролем горцев. Дьявол раздери, но кто пятнадцать лет назад мог знать, что мир так разделится? Поль нащупал портсигар, лежащий на тумбочке, и закурил.

Абреки даже здесь, в Новом мире, не изменили своим старым привычкам. Так же торговали наркотиками, грабили и снабжали рабами плантации на Диких островах. Современные невольники — поселенцы, захваченные на дорогах, жители небольших городков и ферм, которые размещались в стороне от крупных военных баз. Для людей, живущих в предгорье, разбойные налёты были делом привычным. Правда, это ничего не меняло — нельзя жить в постоянном напряжении, ожидая нападения или выстрела в спину. Поль вспомнил одну командировку, когда они ошвартовались у небольшого рыбачьего хутора, расположенный на побережье. На воротах были развешаны человеческие кишки, а в доме лежало несколько обезображенных трупов…

За окном стояли предрассветные сумерки. Пора вставать. Дел на сегодня много. Поль поднялся, не спеша принял душ, побрился и спустился на первый этаж. Через кухонное окно, которое выходило на веранду, Нардин увидел Карима, разложившего на небольшом столе части винтовки. Алжирец устроился в удобном плетёном кресле и задумчиво смотрел туда, где в темноте прятались горные вершины. Сделав две чашки кофе, хозяин вышел во двор и молча поставил их на стол. К пряному запаху кофе добавился запах оружейного масла и свежий аромат просыпающейся природы. Букет, достойный внимания парфюмеров…

— Не спится? — покосился на него Карим.

— Да, ноет что-то внутри. Наверное, старость.

— Знакомо. У меня тоже кости ноют, словно непогоду чувствуют. Или драку.

— Скорее драку, — кивнул Нардин.

— Ты для этого Никиту с собой берёшь?

— В смысле?

— Медведь, мы с тобой не первый год знакомы. Ты всегда рассматривал все возможные варианты. Плохие — в первую очередь.

— Да. Если что — у него должен быть шанс вырваться. Несмотря ни на что. Иначе это бессмысленно. На побережье его прикроют, но до берега надо будет добраться. Он молодой и сильный.

— Понимаю, — Карим задумчиво прищурился, — пожалуй, ты прав.

— Хочешь отказаться от поездки? Я пойму.

— Ты дурак, Медведь! — мужчина поднял на него карие, почти чёрные глаза. — Чтобы я пропустил такую вечеринку?! Не дождёшься.

— Иначе бы не позвал…

— Иль а' краба у' хт иль-ха' ййа, — вздохнул алжирец.[20]

Ещё полчаса — и над горным хребтом встанет яркий круг солнца, разгоняя серую хмарь прерий. Уже сейчас слышны голоса просыпающихся птиц. Вот одна захлопала крыльями, будто разминаясь после долгого сна. От земли потянуло сыростью…

— Где ты раскопал этот антиквариат? — поёжился Поль, рассматривая разобранную винтовку. — Устроил археологические раскопки у ворот Ордена?

— Тоже мне, антиквариат, — спокойно отреагировал его собеседник. — Много ты понимаешь! Для своего времени это был не самый плохой вариант. Тебе с ней послужить уже не довелось?

— Можно сказать, что нет. Эту модель первой получила жандармерия. К нам они попали позже, году в 1987, и всего несколько штук. Наш tireur 'elitaire[21] с ней на стрельбище днями пропадал. По его словам, новая винтовка лучше, чем FRF1, но с Ремингтоном она и рядом не лежала.

— Ремингтон, — пробурчал Карим, любовно поглаживая пластиковое ложе, — нашёл, с чем сравнивать! FRF2 — это… В общем, она мне дорога. Как память.

— Ну, раз память, — хмыкнул Нардин, — то и держал бы в шкафу. С памятной табличкой на прикладе. «Дарагой памят длия Карым, да продлит Аллах его жызненный пут и усыпет розами…».

— Нафедли навсек, а? — лениво отмахнулся алжирец.[22]

— Ладно, не обижайся. А если серьёзно — где откопал? Я французского оружия в этом мире почти не встречал.

— Один чудак на комиссию сдал.

— Из наших? — дёрнул бровью Поль.

— Нет, мирный француз из Жонкьера. Что с собой возьмёшь?

— Если нарвёмся на большую банду абреков, то сколько не грузи — всё равно мало будет. Кстати, надо бы твою машину глянуть. Набрал, будто на полгода уходим.