Лишнее золото. Судьбы цвета хаки

– Как и договаривались, – кивнул Майкл. – Оставляете ее здесь, а мой человек отгонит к точке вашего возвращения.

– Прекрасно.

– Сколько вы планируете быть в рейде, сэр?

– Считая со дня высадки – четырнадцать суток.

– «Хвоста» не будет?

– Может, и будет, – подал голос Карим, – но с большим опозданием. Через несколько часов после нашего отъезда из Сао-Бернабеу началась песчаная буря, так что сам понимаешь… Тем более что искать нас начнут в Рио, а не в этой дыре.

– Много ты понимаешь, Карим! Дыра…

– Разве я не прав? Прости, если я ошибаюсь, но на культурный центр эта бухта не похожа.

– Это бизнес-центр, – Майкл наставительно поднял палец, – торговая площадка западного побережья. Эти скалы видели столько наличных…

– Контрабандисты? – поинтересовался Поль.

– Конечно, сэр. Эх, получи я хотя бы сотую долю от этой суммы – ушел бы на покой, занялся садоводством и…

– И через две недели умер от скуки, – закончил его фразу Карим. – Ладно, не будем о грустном.

– Неблагодарное это занятие – считать чужие дни и деньги, – хмыкнул Нардин.

– Да, вы правы, Поль! Чем больше считаешь, тем больше расстраиваешься, – усмехнулся Беннет и посмотрел на часы, висящие на стене рядом с барометром. – Через час начнется прилив. Самое время сниматься с якоря.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Севернее Базы Ордена по приему

переселенцев и грузов

– На территории нашей Базы – что, места для встречи не нашлось? – пробурчал алжирец. Он удобно расположился на капоте джипа, поджав по-турецки ноги и положив на колени «калашникова». Шайя задумчиво смотрел на море и размеренно, словно в такт своим мыслям, постукивал пальцами по автоматному магазину. – Темнит наш Виктор. Помянешь мои слова – темнит.

– Не бурчи, Карим! Оружие тебе вернули, – пожал плечами я, – чего беспокоишься? Если бы хотели нас убрать – у них была такая возможность. Могли это сделать тихо и незаметно. Вывели бы на задний двор и пристрелили. У тебя в термосе – кофе или бренди?

– Кофе. Крепкий, но, извини, без сахара. Не выспался?

– Выспишься тут… Тебе налить?

– Плесни немного, – кивнул он и вернулся к теме нашего разговора. – Все равно мне это не нравится. И почему здесь нет Чамберса?

– Я уже говорил, что это одно из условий нашей встречи, – коротко ответил я.

– Что Джека с нами не будет?

– Именно так.

– И это мне тоже не нравится, – подвел неутешительный итог мой друг и неторопливо закурил, прикрывая зажигалку от свежего морского ветра. – Вот скажи – чем ему Чамберс не угодил?

– Откуда я знаю? Жарко сегодня будет.

– Здесь всегда жарко. Сейчас восемь часов утра, а солнце уже припекает. Чего ты на нее уставился?

– Странная она какая-то… – Я повертел в руках подобранную на берегу раковину.

– Обычная. Пепельница как пепельница. Ну и где Виктор? Где эта недремлющая совесть Нового мира?

– Терпение, mon ami. Приедет, никуда не денется.

– Уже, – хмыкнул Карим и сплюнул на прибрежный песок. – Вон, пылит наш друг, черт бы его побрал.

Повернувшись, я увидел джип, аккуратно пробиравшийся между валунами. Через несколько минут он достиг нас и остановился. Из машины выбрался Виктор.

– Привет, парни! – Он не спеша подошел к нам и уселся на плоский валун, лежащий рядом с машиной. – Не надоело бездельничать?

Я только сейчас заметил, как сильно он изменился за последнее время. Конечно, усталость и измотанные нервы никого не украшают, но Виктор вообще сдал. Будто лицом почернел. Не знаю, что у нас тут творится, но, видно, ничего хорошего. Обычно очень аккуратный в одежде, он сейчас выглядит так, словно несколько дней провел где-нибудь в полевом лагере и спал не раздеваясь. Ботинки покрыты толстым слоем красноватой пыли, на куртке белеют разводы высохшего пота.

– Есть работа? – Шайя никогда не любил «особые» отделы и не скрывал этого. – Или, как любят говорить люди твоей профессии – поручение?

– Вы, господа, хоть и приписаны к поисковой партии Чамберса, работаете в моем отделе. Вам что, напомнить, что такое субординация?! Не надо? В таком случае, Карим, иронию по поводу моей «профессии» засунь себе в задницу! Пока я тебе язык не укоротил, – оскалился Виктор, – на всю голову!

– Остыньте! – Я посмотрел на дернувшегося Карима. – И ты тоже! Нашли время для склок!

– Сказал бы я… – пробурчал Шайя, поерзал на месте и добавил что-то нечленораздельное.

– Виктор, давай рассказывай, зачем эта конспирация и что вообще происходит. Мы тут уже совсем запутались.

– Заметно, – кивнул он. – Расслабились. Распустил вас Чамберс. Махновцы…

– Кто? – не понял я.

– Не обращай внимания, – лениво отмахнулся Виктор. Он немного помолчал, словно собирался с мыслями, вытер грязной куфией лицо и продолжил: – Итак, господа… Во-первых, разговор останется между нами. В любом случае, – с нажимом в голосе добавил он. – Договоримся мы или нет – о нем никто не должен знать. Даже Чамберсу – ни слова…

– Во-вторых?

– Если не договоримся, то про этот разговор забудете. Сотрете его из памяти, словно его и не было никогда.

– Хорошо. Начинай…