Лишнее золото. За гранью джихада

– Демидов, думаешь, поможет?

– Только и дел у Демидова, чтобы нам помогать! Тем более сейчас, когда война на носу. Просто оставим у него эту тварь. Пусть подержит до нашего возвращения. Если не вернемся, то нафарширует его свиным дерьмом и бросит где-нибудь в саванне.

– Надо вернуться, Поль. Остались неоплаченные счета. Нехорошо: с долгами – и на тот свет…

– Я знаю, Карим. Знаю. Не только долги… У меня сын, а у тебя Беатриче. Есть ради чего жить. Да и малого надо вытащить из этого дерьма.

– И еще одна паскуда, в Виго, с которой хочу поговорить. Вдумчиво и серьезно.

– Когда я узнал, кто поставляет информацию из Виго, – Поль покачал головой, – то ушам своим не поверил. Кто бы мог подумать?!

– И не говори, – отмахнулся я, – в голове не укладывается…

– Ну что, Карим, – хмыкнул Поль. – съездим в Демидовск? Глянем, как старые приятели поживают?

15 год по летоисчислению Нового мира

Демидовск

До Демидовска добрались быстро. Наверное, кто-то там, сидящий наверху, решил нам немного помочь. Или, наоборот, – не мешать? Да, так будет точнее. Это вполне «по-божески». Да, я не верю в Бога, в какой бы ипостаси его ни представляли. И религия – это всего лишь бизнес. Хорошо поставленный, рассчитанный на века бизнес. Я оскорбляю чувства верующих? Не оскорбляйте чувства атеистов – и мы будем в расчете. Да, я знаю, что на войне таких не бывает. Война и это… это война. Там время подчинено другим законам. Вера на войне – это призрачный шанс для людей, стоящих на грани между жизнью и смертью. На самом острие этого выбора. И вера, какой бы она ни была, – это шанс, который помогает им не сойти с ума. Если это кому-то помогло – я не против. Но за сорок лет имел возможность убедиться: если Бог существует, то он поступает хуже дьявола.

Мы присоединились к попутному конвою из двадцати машин. Десять грузовиков с какими-то большими ящиками, четыре автобуса с новыми переселенцами и шесть машин сопровождения. Кстати, джипы охраны – «шестьдесят девятые». Не знаю, как они сюда попали, но служат исправно. Если не ошибаюсь, в Демидовске таких около пятидесяти штук. Неубиваемая машина. Как правило, их используют на «коротких» конвоях. Военные на южной границе ездят на «лендроверах».

Насир лежал в багажнике, связанный по рукам и ногам. Что стало с его бородатым подручным? Не знаю. Наверное, удивляет рыб аккуратно разрезанным горлом.

– А эти ребята серьезно готовятся к войне, – заметил Поль.

Он прав. Когда мы пересекли границу между Московским протекторатом и территорией Русской армии, то сразу заметили разницу между «мирами». В отличие от «московского царства», на земле Русской армии часто встречались блокпосты, усиленные мобильными патрулями.

– Не только с юга гниль ползет. Из Москвы, как видишь, тоже. На золото слетаются, как стервятники.

– Да, – кивнул Нардин и помрачнел, – там золото. C'est l`a que g^it le li`evre[10].

Демидовск бурлил. Этот город похож на кипящий котел. В нем не было той скучной неторопливости, что характерна для техасских городков. Сразу видно, что люди, которые здесь живут, пришли в эти места надолго. Они добьются своего. Судя по их энергии и масштабам строительства. К Демидову нас пропустили не сразу. Даже прямой звонок не помог. Сначала попали в руки охраны, которая нас тщательно обыскала. Оружие, естественно, забрали. Только через час попали в приемную. Как сказала его секретарша, – нас примут, как только закончится совещание. Мы не возражали. Секретарша у Демидова была «правильная». Лет сорока пяти. Светловолосая, с короткой стрижкой. Немного полновата, но это ее не портит. Внимательный взгляд. Зеленые, немного прищуренные глаза. Близорука? Вполне может быть, но я не замечал, чтобы она носила очки. Ольга Николаевна. Фамилию, к сожалению, не вспомню. Она из тех профессионалов, которых не часто встретишь в приемных начальства. Такие секретарши – большая редкость. В обоих мирах. Знают о делах больше своего начальника и охраняют шефа лучше, чем трехголовые церберы. Кстати, если не ошибаюсь, эта женщина знает семь языков. По крайней мере, ее арабский безупречен. Года два назад, когда мы познакомились, я получил большое удовольствие от общения с ней. Тогда же услышал, как она говорит на китайском. С представителем какого-то завода, прибывшего в Демидовск на переговоры. Китаец, услышав родную речь (да еще и даляньский диалект!), даже прослезился. Нет, этого языка я не знаю. Просто спросил у Ольги Николаевны, отчего это китаец слезу пустил…

Из дверей выходили взмокшие мужчины с толстыми папками. Некоторые из них были в промасленных рабочих спецовках. Совещание уже закончилось, а из дверей еще доносился хриплый голос Демидова, который распекал сослуживца за допущенные ошибки.

– Проходите, пожалуйста, – улыбнулась Ольга Николаевна и кивнула нам на дверь.