Лишняя дочь

-  Он еще лучше, чем я думала, - счастливо заключила Светлана, когда лошади перешли на шаг.

- Вы с ним так похожи, - неожиданно отозвался Рагнар.

- Даже не знаю, обидеться или возгордиться, - пробормотала Света. – Впервые меня сравнили с лошадью, пусть и такой красивой.

- Вы похожи  не внешне. Он тоже рвется на свободу, мечтает убежать в поля и луга, идти, куда сам хочет.

- Естественное желание любого – свобода. На него вы, князь, тоже браслет с подчинением наденете? Или, для лошади это ошейник?

- Обращайся ко мне, как к мужу и близкому человеку. Нет, ни браслет, ни ошейник я на него не надену, вполне достаточно узды и пут, ведь мы не хотим потерять этого красавца? На свободе он и дня не продержится: если не поймает другой человек, то поужинают хищники. Узда – для его же безопасности, как браслет – для тебя.

Светлана фыркнула, впрочем, очень тихо.

- А если узда порвется, ведь конь убежит?

- Убежит, - согласился князь. – Но мы будем следить за качеством привязи.

- Самая надежная привязь – это любовь, - грустно проговорила девушка, сжимая повод и глядя мимо князя – на вершины деревьев за широкой луговиной, мимо которой они как раз проезжали. – Веревка порвется, цепь лопнет, сторож однажды заснет – и только любовь держит лучше любой цепи и бережет лучше любой охраны.

- Глупости говоришь, - возразил Рагнар. – Посмотри на своего коня – он терпит тебя только потому, что на нем узда с железными удилами и седло со стременами. И он помнит, что за ослушание получит плеткой. Сними узду, седло, выброси плетку – и он унесется прочь и никому не позволит к себе приблизиться и тем более, сесть верхом.

Светлана посмотрела на мужа – дурак или прикидывается? Нет, не похоже, что прикидывается, видимо, сам в это верит. Ну и нравы у них тут, удивительно, что  они не вымерли еще, как те динозавры, с таким потребительским отношением ко всему.

Нет, спорить и доказывать она не будет. Она покажет.

Девушка наклонилась и ласково похлопала по лошадиной шее.

  Ближе к полдню сделали большой привал, чтобы отдохнули и животные и люди. Пока слуги суетились, растягивая шатер, спешно разжигая костры и готовя еду, Светлана спешилась и охнула.

Дорвалась до верховой езды, не подумав, что Алана вряд ли имела возможность ездить каждый день, а тут сразу несколько часов в седле.

Болели мышцы ног, ныли ягодицы, ломило спину и в довершение всего, жесткий повод натер кожу рук.

М-да, покаталась.

Светлана с кряхтением села, практически упала на расстеленный ковер и тихо застонала.

Рагнар старался все время держать жену в поле зрения и не пропустил, как она страдальчески морщится. Что-то вроде этого он и ожидал, предлагая княгине пересесть в повозку уже через полчаса поездки, но Алана упрямилась и вот теперь мучается от боли. Если не принять меры, то она так промается до вечера, а завтра не сможет встать. Князь сначала хотел вызвать Сияна, но потом, поразмыслив, решил, что обойдется собственными силами. После брачного ритуала девушка инстинктивно сжимается каждый раз, когда он оказывается рядом и явно избегает его прикосновений. С этим надо что-то делать, иначе ему на самом деле придется ее каждый раз обездвиживать, чтобы воспользоваться супружескими правами.

- Алана, что-то болит? – участливо спросил супруг, походя к шатру. Вошел  и отдал приказ завесить шатер и оставить их одних.

- Немного, - ответила Светлана, с беспокойством наблюдая, как воины опускают стенки шатра, отрезая их с мужем от чужих глаз.

Он же не собирается прямо сейчас? Целитель говорил, что надо подождать не меньше недели!

Светлана настороженно смотрела на мужа, который опустился на ковер рядом с ней.

- Ноги болят? – супруг подобрался еще ближе и положил одну руку ей на колено.

 Светлана дернулась, но тут ее прострелила такая боль, что  вместо того, чтобы резко отодвинуться, она тихо вскрикнула и упала навзничь.

- Ш-ш-ш! – князь осторожными движениями задрал штанину и принялся поглаживать ногу девушки. – Не дергайся, просто полежи спокойно. Я не собираюсь брать тебя, просто немного разомну мышцы, иначе ты и встать не сможешь.

Медленно и плавно он разогрел поглаживаниями и легкими разминаниями мышцы на одной ноге, потом на второй. Светлана ощущала, что он не только массаж делает, но и магию вплетает, но не стала показывать, что чувствует это.

- Перевернись на живот, - приказал Рагнар.

Девушка повиновалась и сжала зубы, чтобы не ойкнуть от ноющей боли.  Впрочем, когда муж задрал ее тунику, расшнуровал корсаж, приспустил штаны  и  обнажил спину и ягодицы, ей стало не до боли. Света подобралась и попыталась отползти или прикрыться.

- Лежи смирно, - велел князь, прижав ее к ковру рукой. – Я не сделаю ничего другого, кроме легкого массажа. Ты перетрудила мышцы, если их не размять сейчас, тебе придется еще долго терпеть боль.

Светлана почувствовала, что ее начало потряхивать и замерла, сжавшись, как пружина, готовая отпрянуть. По крайней мере, попытаться отпрянуть, если муж  переступит границы.