Лишняя (СИ)

Взрослела я медленно. Несмотря на свои шестнадцать, или как выразилась Ксюха, почти семнадцать, я была все такой же худенькой. Правда, чуть вытянулась в рост, но все равно была ниже всех в классе, и среди параллели вообще. Фигура моя таки не округлилась, я была лишена каких-либо женственных изгибов, но несмотря на это, большинство девчонок в классе завидовало моему телосложению — узкая талия, стройные ноги (еще бы им не быть стройными при такой-то худобе!) красивая шея, и моя гордость — мои темные волосы. Я не считала себя красавицей, но все же мне было чем гордиться — мне от папы достались большие карие глаза, отдающие в черноту. Когда я что-нибудь просила, я делала их жалостливо-большими, и становилась похожа на олененка Бемби. На маму это не действовало, а вот на папу и Никитку — еще как!

В семье меня порядочно избаловали. Мне практически ничего не запрещали — я могла гулять на улице, когда хотела, могла получить практически что угодно — в пределах возможностей родителей. Наверное, поэтому я привыкла сама себя держать в рамках — гулять, несмотря на вседозволенность, старалась максимум до часу и только по субботам — воскресеньям. Спиртные напитки и сигареты — да, я попробовала раз, но мне не понравилось, и я не находила в этом ничего привлекательного, как и мои друзья. Мама доверяла мне полностью, зная что я сама разберусь со временем, когда делать уроки, и поэтому никогда не проверяла моих домашних заданий, лишь порой спрашивала, как дела в школе. Наверное, поэтому я с охотой рассказывала ей практически все, без утайки, и мы как-то обошлись без кризиса переходного возраста в отношениях.

Но у избалованности были и негативные черты — мой характер сформировался, и я уже понимала, что он довольно сложен для окружающих. Я не привыкла уступать, хотя в мелочах всегда снисходительно ко всему относилась, я не умела проигрывать — честолюбие во мне порой зашкаливало за критическую отметку, а еще я страдала самоедством. Видимо, из-за того, что меня практически не ругали родители, я решила делать это сама. И очень жестоко. Стоило мне ляпнуть что-нибудь не так и не в том месте — я мучилась этим неделю, постоянно проигрывая внутри себя ту или иную ситуацию. Я была обидчива, но держала свои обиды при себе. Вот такой я стала, и плохо это или хорошо, я пока не знала, так как столкнуться со своими недостатками лицом к лицу мне пришлось намного позже.

А пока я убиралась у себя в комнате и насвистывала себе под нос веселую песенку. Жизнь была прекрасна, на улице стояла золотая осень, светило солнце, было воскресенье, в памяти все еще теплилось воспоминание о вчерашней вечерней прогулке с Ксюшкой и Ваней, а еще должен был зайти Тимка, и я уже предвкушала, как я ему расскажу подробности вчерашней прогулки. На кухне мама пекла вкуснейшие в мире(да-да!) сосиски в тесте, и пряный аромат поджаривающейся корочки щекотал мне ноздри.

— Мам! Я закончила, где Никитос? Пусть мусор выбросит! — крикнула я.

— Здесь я. — буркнул растрепанный брат, вошел в комнату и взял мусорное ведро, наполненное скопившимися в моей комнате ненужными бумажками.

— Мистер засоня. — высунула язык я.

— Да ну тебя, ведьма! — обиделся брат и вышел из комнаты.

И чего он такой недовольный? Жизнь ведь прекрасна!

Через полчаса пришел Тимур с коробкой моих любимых пирожных.

— Привет, маленькая! — улыбнулся он, когда я выбежала его встречать, и протянул пирожные. — Это тебе, сладкоежка.

— Спасибо!! — я потащила его в комнату. Тим бухнул на стол учебник по тригонометрии:

— Ты решила ту задачу? Я так и не допер.

— Эх ты, там все легко! Вся проблема лишь в том, что надо было вначале понизить степень синуса, а потом уже все преобразовать.

— Точно! — он с досадой хлопнул себя по лбу, — Ты все-таки гений.

— Да ладно, чего уж там, — поскромничала я. — Лучше послушай!

— Ах да, я же пришел сюда радоваться вместе с тобой, — Тим скорчил кислую мину, за что немедленно получил пинок, — Да хватит драться, рассказывай.

— Ну в общем, сижу я вчера дома, радуюсь…Ах, да, ты что не заметил? У меня новый компьютер!…Да стой ты, потом поиграешь…Ну так вот, сижу-радуюсь, а звонит Ксюшка, и… — тараторила я. Да, нелегко быть моим другом, честно скажу я вам. Приходится принимать на свои бедные ушки столько информации, да еще поддакивать при этом, что порой очень тяжело приходится, ведь мисс Анастасия такая болтушка. Но, как говорится, сам напросился. К концу моего рассказа Тим, казалось, был готов повеситься, но все же взял себя в руки:

— Здорово! Теперь дерзай, Стюшкин.

Позже вечером я сидела за топиком по английскому и пыталась подобрать глаголы в нужном времени. Мысли путались, на часах было уже одиннадцать вечера, хотелось спать, но я упрямо заставляла себя доделать домашнее задание. Где-то раздался звонок моего мобильного. Нашарив его под кроватью, я нажала на кнопку «Принять»:

— Алло?

— Эм. Настя? Привет. — нерешительный голос парня, хм…Ах да, Ваня!

— Привет, да, это я, — я попыталась скрыть улыбку, хотя кто меня видит?

— Это Иван.

— Да-да, помню.

— Как дела?