Лишняя в его доме (СИ)

Обернувшись, чтобы напоследок помахать уже бывшим одноклассникам, взглядом нашла Магомеда. Убедившись, что он не собирается ко мне присоединяться, твердой походкой дошла до машины. Выдержала последние метры, а упав на сиденье, протяжно застонала. Скинув босоножки, вытянула вперед ноги, пошевелив уставшими пальцами, прикрыла глаза и не заметила, как уснула.

— Диана Каримовна, приехали, — мягко притормозив у ворот дома, разбудил Георгий.

— Спасибо вам большое, — все еще сонным голосом я поблагодарила мужчину. — Извините, что из-за меня вы провели бессонную ночь, — засунув ноги в босоножки, пыталась застегнуть ремешки, пока мы въезжали во двор особняка.

— Не переживайте, все хорошо. Мне не впервой, а вот вам нужно отдохнуть, — как только мне советуют отдохнуть, тут же поднимаю взгляд к зеркалу заднего вида. Убеждаюсь, что выгляжу бледной, несмотря на слегка поплывший макияж. Действительно нужно отдохнуть. Позволят? Заметив улыбку водителя, дарю улыбку в ответ.

Застегнув босоножки, выхожу из машины. Вокруг стоит приятная тишина, которую нарушает лишь пение птиц. Всегда бы так. Не хочу общаться с многочисленной родней Гасановых, нет никакого желания видеть мужа и его новую жену…

Проглотив стон, нетвердой походкой двигаюсь к крыльцу. Тяжело вздохнув, делаю шаг наверх. Почему нельзя было дойти босиком? Я, видимо, мазохистка, люблю боль и дискомфорт. Ну, или во мне живет душа истинной королевы. Усмехнувшись своим мыслям, делаю еще один шаг наверх.

Походка резко меняется, становится твердой и уверенной, как только я замечаю Гасанова, ожидающего меня у входной двери. Задрав подбородок, распрямляю плечи. Сердце от страха сжимается в груди, но я уверенно двигаюсь наверх. Видимо, Магомед успел отчитаться. Как много он успел рассказать брату? Предоставил полный отчет о жене-изменнице? Не знаю почему, но я ощутила в девере разочарование, хотя Мага мне ничего не должен, он будет верен себе и своей семье. Все равно неприятно, я ведь не сделала ничего предосудительного. В очередной раз убеждаюсь, что в доме Гасановых я лишняя. Меня никогда не примут и не полюбят.

Эльдар стоит в красноречивой позе: руки в карманах, разбирающий на атомы взгляд, играющие на щеках желваки. Хоть бы переоделся, до сих пор не снял свадебный костюм. Решил, что символично будет выгнать меня в нем? Ради такого дела перенес брачную ночь? Сразу чувствую себя важной. Не без сарказма рождается последняя мысль.

На лице пытаюсь изобразить безмятежность. Умирать — так с музыкой. Несмотря на усталость и сонливость, губы растягиваю в легкой улыбке, чем еще больше злю супруга. В меня бьет волна негатива, черты лица Эльдара заостряются еще сильнее.

Ноги гудят, но я лучше умру, чем покажу слабость. Не пожелав супругу доброго утра, не поздравив его с женитьбой, я гордой походкой проплываю мимо. Только я и Всевышний знаем, как много моих нервных клеток гибнет в этот момент, но роль я отыгрываю до конца. Пусть изгоняет, но знает, что я не сломаюсь перед ним.

Позади меня раздается свистящий вдох, тело покрывается острой, режущей коркой льда, которая оставляет на коже невидимые царапины. Эльдар идет за мной, я чувствую каждый его вздох, каждую злую эмоцию, прожигающий спину взгляд. С каждым шагом все больше слабеют ноги. Я словно иду перед ним совершенно голая. Не пойму, откуда взялось это чувство?

Дойти до спальни, в которой я могла бы укрыться, Эльдар мне не дал. Схватив за плечо, толкнул в кухню. В это время здесь никого не было. Я не рассчитывала на помощь и поддержку, но мне было бы не так страшно остаться с разъяренным мужем наедине.

— Я устала и хочу спать, — вздернув повыше подбородок, нахожу в себе смелость заявить. Высокая шпилька не уравнивает нас в росте, но помогает чувствовать себя увереннее.

— Что на тебе за наряд? — проигнорировав мой выпад, цедит сквозь зубы. Проходится по мне таким взглядом, что мне тут же хочется прикрыться.

— Платье одного известного бренда стоимостью в двести пятьдесят тысяч рублей, — смело заявляю. В глазах загорается очередной яростный огонек. Знал бы он, чего мне стоит показная смелость. Я ждала хоть какой-то реакции на цену платья, но ее не последовало.

— Это платье… Ты замужняя женщина, Диана. Не смей демонстрировать свое тело другим мужчинам, пока носишь мою фамилию, — лучше бы он кричал. От его тихого холодного тона у меня в жилах стынет кровь.

— Ты про щиколотки и запястья? — изображая недоумение. — Оно ведь полностью закрытое.

— Твое платье не оставляет простора для воображения, — надвигается на меня, приходится отступать к стене.

— А ты не воображай и не смотри. Тебя в спальне жена ждет, — упираюсь плечами в стену, а он не останавливается.

— Я не воображаю, Диана. Ты мне не нужна. Я вынужден был привести тебя в этот дом, и этот дом ты позорить не будешь. Еще одна подобная выходка — и будешь ходить в хиджабе.

«В хиджабе?! Только этого мне не хватало для полного счастья!»

— Ну, если не нужна, дай мне развод и отпусти, — тему платья лучше закрыть. Пока меня в ковер не нарядили.