Лишняя в его доме (СИ)

Никогда в жизни я так сильно не болела. Раньше кашель и насморк, преследующие меня во время болезни, не доставляли особых хлопот. Все свои простуды и гриппы я переносила на ногах. В детстве меня лечила Фарида, заваривала травы, поила сиропами, растирала грудь жиром или ставила медово-водочный компресс, после ее лечения я быстро шла на поправку. Последние два года вроде и вовсе не болела, а тут слегла.

Последним четким воспоминанием всплывало в сознании, как я шла на кухню, держась за стену. Меня знобило, я никак не могла согреться, хотелось горячего чая. До кухни я не дошла, где-то на подходе к заветной двери мир погрузился в темноту. Как оказалось, мой организм плохо переносил высокую температуру: бред, судороги, жар, озноб, боли в мышцах — не полный спектр ощущений. Моментами я приходила в себя. Ну, или думала, что в себе. Возможно, это тоже был бред или странные сновидения.

Первым таким бредосном было беспокойство Гасанова.

— Вызовите сейчас же врача! — кричал где-то поблизости Эльдар. Его громкий голос усиливал боль во всем теле. Мне хотелось сказать, чтобы он убирался, но смогла издать лишь тихий, почти неслышимый стон. — Почему раньше мне не сказали? — я не видела, кого он отчитывает. Посмотреть не было сил, почти сразу я вернулась в вязкую тишину беспамятства.

Во время следующего своего короткого пробуждения, которое никто не заметил, мне удалось подслушать разговор Гасанова с врачом.

— Я сделал укол, температура скоро начнет спадать. Как только я получу результаты анализов, тут же вам позвоню. Все препараты принимать строго по назначению, — незнакомый мужчина имел приятный голос.

— Вы уверены, что ей не нужна госпитализация? А если состояние ухудшится? — этот требовательный голос был мне хорошо знаком.

Я удивилась, услышав его в комнате. Я ведь в своей спальне? Сил не было, чтобы подсмотреть. Ощущение, что на веки мне поставили пудовые гири. Все-таки мне удалось разлепить немного веки, мир плыл в темной дымке, лишь тусклый свет ночника не давал запаниковать. Если я вижу, значит, не ослепла. От небольших усилий начала раскалываться голова, несмотря на боль, веки тяжелели, меня клонило в сон.

— Не переживайте, нет необходимости везти вашу жену в больницу, — говорил доктор.

«Переживает? Ну, конечно, больше Эльдару заняться нечем», — прежде чем провалиться в утягивающую меня темноту, я мысленно усмехаюсь.

Голос доктора я слышала не в последний раз. Он приходил каждый день, а может, и несколько раз в день, чтобы сбить температуру.

— Когда она придет в себя? Два дня уже в таком состоянии! — голос Эльдара врывался в мое вязкое от тяжелого сна сознание. — Если это простуда, объясните, почему она так тяжело ее переносит?

— Я вам уже говорил, у нее низкий гемоглобин, высокий уровень… — перечисляет все плохие показатели в анализах. — Организм ослаблен. В последнее время у вашей жены были физические, эмоциональные или психологические нагрузки?

— У нее была тяжелая сессия, — не теряясь, отвечает Гасанов. Ну, конечно, во всем виновата учеба. Может, мне еще и учиться запретим?

— Она хорошо питалась последнее время? — интересуется врач. Чувствую на себе их взгляды. Стараюсь дышать ровно, чтобы не выдать себя.

— Я не следил, — говорит правду Эльдар.

— Тогда не будем исключать какую-нибудь новомодную диету, которыми последние годы все чаще грешат современные женщины, — с неодобрением в голосе. — Как следствие — снижение иммунитета и тяжелое течение болезни. Как только ваша жена поправится, заставляйте ее больше времени проводить на свежем воздухе, чаще отдыхать, а главное — правильно питаться, — начинает перечислять, что должно быть в моем рационе. Собираюсь прислушаться к советам доктора, мне не понравилось болеть, я не хочу повторений.

— Спасибо… — благодарит Эльдар, уходит проводить доктора, а я вновь засыпаю, но прежде убеждаюсь, что нахожусь в своей комнате.

Следующее пробуждение было самым неприятным. Услышав голос Алины, я мечтала вернуться в спасительную тишину, но, как назло, беспамятство не спешило меня забирать.

— Эльдар, что ты здесь делаешь? — ее возмущенный высокий голос резал мои барабанные перепонки.

— Ты еще не уехала? — когда глаза закрыты, то звуки воспринимаются острее, я слышала в голосе Гасанова скрытое раздражение. Я также заметила, что наш супруг не ответил на вопрос «любимой» жены.

— А нужно? — взвизгивает Алина. Начинается…

Могли бы уйти и ругаться в своей спальне.

— Не знаю. Спроси у своих родителей, это они хотели провести с тобой выходные, — бросает безразличным тоном.

— А тебе все равно, уеду я или нет? — как же не хватает картинки, приходится рисовать выражения их лиц в голове. Подглядывать не решаюсь, да и сил нет. Температура опять поднимается. — Врач сказал, мне нужны положительные эмоции, где мне их взять? Вместо того, чтобы проводить время со мной, бегаешь проведывать эту болезную!

— Не кричи, — тихим угрожающим тоном. — За положительными эмоциями ты собиралась съездить домой. Я тебя отпустил, в чем ты меня пытаешься обвинить, Алина?

— Я лучше останусь дома!