Лишние

Юля не теряла надежды, сетуя на то, что кто-то из отвергнутых им женщин, а их у него в прошлом было предостаточно, навел на Адриана порчу, и вся его жизнь пошла под откос именно по этой причине. Юля даже ведьме писала, которую на Ютубе нашла, чтоб та ей на картах погадала. Свечи на чистку жгла, заговоры на растущую луну читала… Но сердце Адриана билось ровно, а нечистая сила была ни при чем.

***

С Юлей мы дружим со школы, живем на одной улице, в соседних домах. Район у нас небольшой, все друг друга знают. Отец Юли уехал в Нижний Тагил. Мать постоянно работала.

За распадом Советского Союза последовал «развал института семьи и брака», а с лихими 90-ми закончился и детский праздник жизни.

Мои родители развелись, когда мне не было и пяти. Счёт у них был, как в футболе, что по числу браков, что по количеству детей, 3:3. Меня ввели в игру ещё в первом тайме. После свистка соседки об изменах отца мама показала ему красную карточку, и в реку бракоразводного процесса и его последствий упал не мячик, а я – Таня.

В таких случаях на помощь молодым и неопытным родителям приходит старшее поколение, которое намного лучше знает, как и кого нужно воспитывать, ведь «в наше время такого не было».

Вот и росли мы в бетонных блоках на севере Москвы.

Последние дети разрушенной империи.

Первые дети новой страны.

***

Когда объявили о режиме всеобщей самоизоляции, жизнь в городе остановилась. В сознании всех и каждого отпечаталось слово КА-РАН-ТИН.

Жителям нашего района в берлогах не сиделось… Мы ходили друг к другу домой, гуляли по окрестностям. Был ли COVID-19 мировым заговором против человечества, или действительно смертоносным вирусом, никто до конца не понимал.

Соблюдая на всякий случай меры предосторожности, Юля с порога опрыскивала меня антисептиком, я мыла руки, проходила на кухню, и, устроившись удобно в кресле, рассказывала о последних новостях.

В очередной раз придя к подруге, я заметила, что дверь на кухню закрыта.

– Там Адриан, – прошептала Юля.

Невысокая. Худая. Платиновая блондинка.

Она собрала сожжённые от частой покраски волосы в небрежный пучок и закрепила их несколькими шпильками. В маленьких вороньих глазах отражалась болезненная застенчивость, а на остром треугольном лице читалась показная уверенность в себе. Юля была привлекательной девушкой, но относилась к себе весьма критично и нередко прибегала к услугам врача-косметолога, чтобы увеличить губы, или при помощи безоперационной ринопластики поправить нос.

– Пошли в комнату. Только тихо…

– А почему он на кухне заперся и свет выключил? – я не могла сдержать смех. – Это твой домовой? На людях не показывается?

– Адриан боится, что ты его заразишь…

– Зараза к заразе не пристает! – рассмеялась я.

– Тише, Тань, он просил не шуметь…

– Живет у тебя, еще и правила свои устанавливает. Тоже мне Наполеон…

Комната представляла собой жестяную коробку средних размеров, доверху набитую вещами. Два раскладных дивана. Плазма. Многоярусный стеллаж… На металлических полках – сувениры из путешествий и подставка под благовония. Разноцветные скляночки с эфирными маслами были аккуратно расставлены рядом с духами. Книги, покрытые тонким слоем пыли, стояли строго в алфавитном порядке. Над небольшим рабочим столом висела картина с изображением берберийского льва. Он напоминал мне о благородстве и силе духа. Я могла подолгу рассматривать его массивные лапы, мускулистое туловище и темную, почти что черную гриву…

– Куда не повесь, все равно в интерьер не вписывается.

– Ты слышишь его рык?! – я широко раскрыла рот, оголив клыки, и, подобно дикому зверю, развалилась вальяжно на диване.

– И почему тебя до сих пор не увезли в саванну? – засмеялась подруга.

Смех у неё был резкий, как стрельба из рогатки по стеклянным бутылкам.

– А что? Я бы хотела жить в Африке!

– А я бы хотела жить в Париже…

Юля воображала, как прогуливается с Адрианом вдоль Лувра и королевского дворца Пале-Рояль, а я представляла себе богемный Париж 1920-х годов и встречу с Эрнестом Хемингуэйем где-нибудь в районе Монмартра…

Кошка запрыгнула мне на грудь и шершавым языком облизала веки.

– Маркиза, где ваши манеры? – я зажмурилась и сморщила нос.

– Остались при французском дворе, – улыбнулась Юля.

Мы разговорились и забыли о просьбе Адриана не шуметь.

Звукоизоляция в квартире была плохая.

– Как Серго? – спросила подруга.

– Расстроился, что тренировки отменили, «С»-Спортсмен.

Серго был сыном вора в законе, но от криминальных дел старался держаться подальше. Все свободное время он посвящал боксу и мечтал стать вторым Мухаммедом Али.

– Вы обсуждали ваши отношения?

– Отношения без обязательств в обсуждении не нуждаются.

– Он ведь предложил тебе встречаться…

– И что?

– А ты согласилась.

– Это ничего не меняет.

– Почему?

– Меня и так все устраивает.

– Ещё скажи, что и с ним не получится… Хороший ведь парень!

– Никто и не говорит, что он плохой, просто… не тот.

– Не понимаю тебя я, Тань.

– Без любви со временем наступает пресыщение.

– Пресыщение… звучит мерзко.

– Потому что это мерзко.

– Тебе не угодишь! Ладно Серго, а олимпийский чемпион чем был плох?