Эти вредные геномы выявлялись при обучении фильтра на тысячах примеров спаммерских рассылок. В случае ошибочного пропускания Вредного Зверька программа устраивала в своей Книге Джунглей эдакую оргию скрещивания и мутаций – до тех пор, пока не выводила комбинацию генов, которая соответствовала пропущенному письму. В следующий раз такого Зверька сразу опознавали и глушили.
С этим алгоритмом «Маугли» ловил 97 % мусора в почте. Но хитрые три процента грозили вырасти: спаммеры тоже развивались. Их последним изобретением стали письма, замаскированные под личные. И всё чаще мимикрия оказывалась успешной – фильтр пропускал Вредных Зверьков.
Узнав о филологическом образовании Чесса, кодеры Джон и Мэттью тут же накинулись на нового коллегу с предложением вывести более конкретный «ген навязчивости» на основе стилистического анализа текстов. Чесс потратил на это пару месяцев, после чего стало ясно, что такой путь – тупиковый. Отличить фальшивый императив от реального предложения знакомого человека было невозможно.
Но знакомого можно опознать проще: если ты с ним уже переписывался, его координаты есть в адресной книге твоей почтовой программы. Конечно, он может написать письмо с нового адреса. Но тогда можно опознать по имени, по каким-то общим темам…
Добравшись в своих размышлениях до этого места, Чесс хлопнул себя по лбу: программа-секретарь! Сбор личных предпочтений, любимых тем и прочих маркеров «своего» в тех ежедневных потоках информации, с которыми работает хозяин компьютера. При наличии таких данных можно отслеживать не только присутствие вредных почтовых генов, но и отсутствие своих генов, полезных. Если ты – мужчина, увлекающийся стрелковым оружием, тебе вряд ли понадобятся новые гигиенические прокладки, которые незаметны даже под бикини.
Объединить «Маугли» с программой-секретарем – вот тебе и фильтрация псевдоличных рекламных писем! Выходит, представитель Монстра, взявший Чесса на работу, был совсем не так прост?
Джон и Мэттью вначале отнеслись к идее скептически. Ну да, первое приходящее в голову объяснение – новичок решил пристроить собственную курсовую. Однако за следующие три месяца совместной работы их ирония постепенно сменилась на активное участие. Новый «Маугли» с двумя генетическими базами и вправду ловил мусор лучше. Оставались, правда, кое-какие неувязки – но дело явно сдвинулось с мертвой точки. Мэттью, большой любитель превращать любую работу в аврал, дописал последние исправления буквально за пару дней до срока сдачи. А ведь фильтр нужно еще обучить…
На этот раз его вернуло в реальность прикосновение. Натали стояла рядом.
– Доктор хочет поговорить с тобой.
– Со мной? Зачем? – пробормотал Чесс, но тут же вскочил, понимая, что спорол чушь, потому что думал о работе и автоматически воспринял слова Натали как помеху. Конечно, он должен поговорить с врачом! Натали, по правде сказать, относилась к своей аллергии совершенно несерьезно. Да и с английским у нее было не очень. Видимо, профессор понял это, вот и решил «пообщаться с родственниками». Всё правильно.
После фальшиво-успокоительного холла кабинет известного иммунолога радовал деловым беспорядком. На стене что-то пятнистое в рамке, вроде Кандинского. На столе стопка медицинских изданий, исчирканный ежедневник, стакан с засохшим полумесяцем лимона и глиняный горшок в форме африканского божка с большим дырявым животом. Живот-горшок набит разноцветными фломастерами.
Внешность врача тоже радовала: в телефонном разговоре его голос показался Чессу слишком молодым, но теперь он видел, что обладателю этого голоса не меньше пятидесяти. Крупный нос, мешки под глазами. Прямой, хотя и очень усталый взгляд. Нет, на шарлатана не похож.
Оглядев Чесса, профессор, по всей видимости, тоже остался доволен. Он кивнул каким-то собственным мыслям и даже не стал тратить время на приветствия:
– Для начала хорошая новость. У вашей подруги нет аллергии. Впрочем, это лишь мое мнение.
– Но у нее же отек Квинке… или как его там… – нахмурился Чесс.
– Да-да, очень похоже. Но это, так сказать, внешние проявления. Они бывают одинаковы при очень разных проблемах. Реакция одна, но механизм ее запуска разный.
– Я понимаю. Разные аллергены.