Лишние детали (сборник)

Пять лет спустя она уже могла блуждать и без няни. Сначала – по Старому Городу, историческому центру, «откуда всё начиналось». Узкие улочки петляли непредсказуемыми лабиринтами, звезды перекрестков множили число маршрутов, а в маленьких магазинчиках сувениров встречалась куча знаков. Когда весь центр был исхожен, в броун стали включаться другие районы и транспорт. Правда, искины персональных такси обычно не хотели блуждать, требовали назвать конкретное место назначения, что портило игру; а некоторые, шибко умные, после идентификации слишком юной пассажирки вообще отказывались везти ее куда-либо, кроме дома, а то и пытались настучать родителям. Но были еще старые общественные кибы, ходившие кольцевыми маршрутами, нужно просто соскочить вовремя в неизвестном районе и дальше снова идти пешком, пока не встретится тот самый, финальный знак – перистое облако в рамке небоскребов, родимое пятно-звезда на щеке незнакомца, укол рыболовным крючком в антикварной лавке.

Знаки всегда разные. Но чувство, что это знак – одно, и работает безошибочно: либо есть, либо нет. Как это получается? Ведь броун складывается из совершенно случайных движений, даже с намеренным избеганием знакомых мест! Няня молча улыбалась: объяснения не нужны. Мистика, интуиция? После одной неудачной прогулки Ада, так и не встретив нужного знака, расстроилась и решила, что всё это бред. В абсолютно случайном не может быть скрытых связей, это против здравого смысла!

Доказательство невероятного она получила через неделю, отвечая на вопросы потерявшихся туристов во время Осеннего Карнавала. Оказалось, теперь она здорово знает город, хотя никогда не изучала его специально. Но хаотичные прогулки соединили в голове разрозненные кусочки городской карты – окрестности станций телегона, торговые центры и парки, дворы друзей… Раньше эти знакомые места болтались в памяти эдакой пачкой локальных планчиков на две-три улицы, обрывавшиеся со всех сторон в пустоту. Случайное блуждание склеивало их вместе, иногда по нескольку кусков пазла за раз, как в игре «го» один маленький камешек включает выигрышную комбинацию сразу на полдоски. Из хаоса рождался порядок.

И хотя механизм знаков всё еще оставался непонятен, это была уже сильная подсказка. Скоро Ада заметила, что примерно так же складываются в голове знания, которые она получала от наставницы. У них не было традиционных уроков с расписаниями и предметами. Математика и айкидо, музыка и медицина, астрономия и кулинария – всё сплеталось на практах, погружающих в опыт без лишних слов. И никогда не знаешь, какая практа будет назавтра: нырять без акваланга за ракушками, торговать вонючей рыбой на арабском базаре или тушить лесной пожар.

Как только наставнице удавалось всё это организовать? Та отшучивалась: мол, на прошлой работе помогала разным людям, и теперь они вынуждены помогать ей. Ну, так уж и вынуждены! Как правило, они даже радовались возможности показать ребенку собственную профессию. Вроде просто? Но Ада никогда не видела, чтобы кто-то из ее сверстников учился подобным образом. Иногда она даже завидовала им, сидящим дома с искин-гувернерами. А у нее – очередная жесткая практа, неделями без возвращения домой, это изрядно выматывало и казалось бессмысленным.

Хотя бывало и так, что они с наставницей день-другой валялись на пляже, и среди этого затяжного безделья Вэри вдруг обращала внимание ученицы на какую-то мелочь, произносила лишь пару слов, показывала на пальцах – и безумно сложные вещи вдруг становились простыми. А потом обнаружились целые науки, основанные на том же принципе. Гомеопатия и биржевая торговля, эпигенетика и точечный массаж – везде подмигивал из темноты тот же маленький камешек «го», вызывающий лавину, полную перестройку нелинейной системы.

Но учеба есть учеба, от нее всегда хочется отделаться. В свободное время Ада по-прежнему любила блуждать. Постепенно открывались и новые правила настоящего броуна. Скажем, у транспорта должны быть ограничения: слишком быстрый не подходит, особенно летучий. Теряется непрерывность, ты попросту не успеваешь реагировать. Движение есть, но не внутри тебя. Вот почему после перелета требуется время, чтобы, как говорят, «душа долетела».

В наземном транспорте иначе – образы за окном плавно перетекают один в другой, и мысли тоже бегут свободно, не зацикливаются, но и не рвутся. Однажды Аде пришло в голову, что люди средневековья, должно быть, проводили огромную часть жизни в пути. Неудивительно, что их мечты-желания стремились к противоположному: к местам, где дорога останавливается. К встречам, контактам. Сборник сказок «Тысяча и одна ночь» – это книга встреч. А чего желать современникам, которые постоянно на связи, что угодно находят через Ткань, да и физически перелететь на любой конец планеты могут за несколько часов? Если им чего не хватает теперь, то именно дороги, неспешной дорожной медитации.