Лишний козырь в рукаве

– Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне? – резко спросила Хельга. – И что вы имеете в виду, говоря, что моя жизнь в опасности?

– Не перебивайте меня. Телефонный разговор стоит уйму денег. Во всех немецких газетах, лежащих передо мной, напечатана фотография Ларри.

– Ну и что же? Я знаю, что он дезертир.

– Дослушайте меня до конца, черт возьми! Он не дезертир. Он сбежал из военной тюрьмы, где ожидал отсылки его в Штаты. На родине его ждет пожизненное заключение в сумасшедшем доме по причине душевной болезни. У него мания убийства.

У Хельги мороз пробежал по спине.

– По-моему, вы не правы.

– Ну что же, как хотите. Это ваше дело. – В голосе было явное нетерпение. – В газетах его называют душителем из Гамбурга. Прежде чем полиция опознала его, он задушил пять проституток.

Хельга упала на подушки.

– Боже мой!

– Он опасен для общества.

Хельга пыталась собраться с мыслями.

– Но вы сами посоветовали ему, где раздобыть паспорт.

– Да, потому что я к нему хорошо отношусь. О его помешательстве я узнал позже. Когда он позвонил мне и рассказал об истории с шантажом, то я сделал все, что в моих силах, чтобы вам помочь, причем не ожидая никакой благодарности с вашей стороны. Теперь же, узнав обо всем, я счел своим долгом предупредить вас о грозящей опасности, хотя вы и бесполезны для общества. Хельга содрогнулась.

– Я одна. Он внизу в гостиной.

– Послушайте моего совета, запритесь, вызовите полицию и молитесь, чтобы они не опоздали. Вот как обстоят дела, миссис Рольф. Я не могу сказать, что мне вас жаль. Богатые женщины с их слишком большими сексуальными запросами наводят на меня тоску. Так что, если Ларри свернет вам шею, я не буду лить по этому поводу слезы. Итак, советую позвонить в полицию.

С этими словами он повесил трубку.

Глава 8

Душитель из Гамбурга!

Хельга вспомнила три ночи, проведенные ею в одном нью-йоркском отеле, где тоже действовал убийца.

Это тоже был красивый молодой человек, который знакомился в холле с богатыми одинокими женщинами, заходил к ним в комнату, душил свою жертву и исчезал.

Хельга была в Нью-Йорке по делам и собиралась найти себе мужчину. Но после этой страшной истории она в каждом мужчине видела убийцу.

А теперь убийца в ее собственном доме.

Вдруг она обратила внимание на тишину в доме. Сначала она не могла понять в чем дело, потом подумала, что Ларри должно быть выключил телевизор.

Она посмотрела на дверь. Ее сердце колотилось, как сумасшедшее. В замочной скважине торчал ключ. Нужно сейчас же запереться, а потом вызывать полицию, промелькнула у нее мысль, но она лежала, парализованная страхом…

Ведь она сама просила Ларри подняться в ее комнату!

Как завороженная, Хельга смотрела на ключ, но она не могла найти в себе решимости встать и запереться. Она где-то слышала об убийцах-маньяках, что они сначала насилуют свою жертву, а потом убивают ее. Значит и ее ждет это.

Ручка двери повернулась, и она поняла, что слишком долго раздумывала. Она хотела крикнуть, но дверь открылась и крик застрял в ее горле.

На пороге стоял Ларри, Хельга, не отрываясь, смотрела на него, но сквозь слезы видела только его силуэт и белое пятно вместо лица.

– Мэм, не бойтесь меня. Прошу вас, мэм. Я все объясню вам, послушайте.

Хельга постаралась спрятать страх. Теперь она снова различила его лицо, отражающее страх, отчаяние и подавленность.

Это делало его по-детски беспомощным и совсем не страшным.

Хельга лежала и не могла вымолвить ни слова.

– Когда зазвонил телефон; я снял трубку, – сказал Ларри. – Это произошло машинально, я совсем не хотел подслушивать. И я услышал, что вам говорит Рон. Он лжет, мэм, клянусь вам, что каждое его слово – это ложь. Прошу вас, верьте мне.

– Уходите, – хрипло сказала Хельга. – Оставьте меня в покое.

Вместо этого он прошел в комнату и, ссутулившись, сел в кресло около окна. Потом закрыл лицо руками и заплакал как ребенок. Его детское всхлипывание немного ослабили страх Хельги. Ей пришло в голову подбежать к двери, выскочить в коридор и запереть Ларри снаружи. Но потом она передумала, вспомнив, насколько быстрее ее он мог двигаться.

– Послушайте, – сказала она. – Уйдите из моей комнаты.

– Я не знаю, что мне делать, если вы мне не поверите, – пробормотал он. – Вы были так добры ко мне все это время. Я так несчастен. Вы не знаете, как я несчастен.

«Душитель из Гамбурга, – подумала она. – Пять проституток.» Но сидя в кресле с лицом, закрытым руками, он казался таким беззащитным, что в ее сердце опять проснулась надежда.

Он сказал ей, что благодарен ей, вспомнила она. Почему он должен вредить ей, если она не сделала ему ничего плохого, а наоборот старалась помочь? Нужно только осторожно выпроводить его из комнаты и запереться.

– Я не знаю, почему вы несчастны, Ларри, – мягко сказала она. – Может быть, вы расскажете мне?

Он отнял руки от лица, и слезы полились потоком. В его печали было что-то трогательное.