Лишний на Земле лишних

— Это не я. Это он сам. Все здешние обезьяны — бхаасы, то есть мыслеречью владеют. Словарь у них только маленький и специфический, как и мысли. Обезьяны все-таки. — И без перехода, уже обычным языком: — Так что же мы на пороге стоим, прошу в дом!

Пропустив лорда вперед, поставил пакеты снаружи рядом с порогом.

— Вождь, зови своих. Еда приехала. — И попытался снять его с плеча.

Не хочет. Вцепился. Пришлось самому мысленно заорать на всю округу:

— Еда! Налетай, пока не разобрали!

Молодцы эти обезьяны. Только что никого и видно не было, а тут раз — и целая толпа. К пакетам. Тут вождь сам быстро с меня спрыгнул и стал порядок наводить. Хотя, похоже, успел глянуть на меня осуждающе. Что это он? Понравилось в переговорах участвовать?

Поднял глаза и увидел, что от вертолета идут еще двое. Один, видимо, пилот, а второй — мой знакомый Томми Аткинс. Якобы охранник, а по жизни — безопасник из Ордена. И не рядовой. Я изобразил радостную улыбку, как будто всю жизнь мечтал его тут увидеть, и пригласил проходить. Он-то с самого начала сиял всеми тридцатью двумя зубами. Профессионал.

С такими же сияющими улыбками мы и прошли в гостиную. У меня там, помимо воды в холодильнике, еще и кофе-машина стояла. Так что мог гостям хоть что-то предложить.

Сделал им кофе и выдал мороженое из стратегического запаса. Его тут самому готовить приходится. Но мороженицы продаются, а технологии кумушки научили. Надо будет потом восполнить запас.

Наконец расселись.

— Рад вас наконец увидеть снова! — произнес почему-то Аткинс. А я-то лорда главным считал. Или они так договорились? — Вы тогда так неожиданно исчезли…

Он что, прикалывается?

— А то вы не знаете. Не своей волей был выкинут за границу Территории РА с обещанием огня на поражение при попытке вернуться.

— Но это же вам не помешало оказаться совсем с другой стороны территории РА.

— Знаете, Томми, вы так говорите, как будто имеете ко мне претензии. А я, между прочим, на работе в Ордене не состою, зарплаты никакой не получаю и ничего, кроме неприятных процедур от профессора Дорна, при контактах с вами не обрел. Я не говорю про защиту, не обязаны, но хотя бы информацией о здешних порядках и нравах могли бы поделиться. Не думаю, что с вашей стороны был злой умысел, но грузовичок у меня отобрали, зарегистрировав его на мою бывшую девушку именно потому, что был я на момент въезда в Новороссийск не в его кабине, а в броневике вместе с вашими сотрудниками. Так что, если вам есть что сказать, давайте без наездов.

Безопасник обиженно поджал губы, демонстрируя, что он не привык к такому обращению. Играет, наверное. Не верю я в то, что он лицом владеть не умеет. Кстати, а что с эмоциями в действительности? Я включил «ощущение эмоций». Однако! Раздражение действительно есть. Не нравлюсь я господину Аткинсу. Впрочем, он мне тоже не слишком нравится. И гэбистам я в принципе не доверяю. А вот лорд, похоже, развлекается. От преподнесенного Вождем сюрприза он, похоже, полностью отошел, и теперь ему интересно, что же будет дальше. Мне тоже. Правда, Бофор еще и думает при этом довольно напряженно. Подождем, что он там надумает.

Молодой лорд мои ожидания оправдал и вмешался в нашу пикировку:

— Вы здесь очень неплохо и без нашей помощи обосновались, как я вижу. У вас замечательный дом в позднеколониальном стиле. Я вам даже завидую. А почему слуг нет? — неожиданно закончил он свои комплименты.

Я даже немного растерялся:

— Как-то привык своими силами обходиться…

— Пережитки коммунизма? Это вы зря. И от дома впечатление смазывается, и местных жителей, которые были бы счастливы пойти в услужение к белому саибу, лишаете возможности улучшить свой уровень жизни. Думаю, вы это себе вполне можете позволить.

— Ну, я не думаю, что останусь здесь жить всю жизнь. Дом, скорее, вынужденная трата, здесь просто иначе жить негде. В крайнем случае, его и бросить можно будет. Со слугами же здесь сложнее. Фирм, которые могут обеспечить разовые услуги горничной, кухарки и тому подобное, здесь нет. Набрать постоянных? Но тогда, как еще античные философы учили, это уже не слуги, а домочадцы. Выгнать их на улицу у меня рука не поднимется. Проще не заводить. Обслужить себя мне не трудно. Всегда так жил.

— Вот я и говорю, пережитки коммунизма. Впрочем, ваше дело. Но какая такая нужда заставила вас здесь столь серьезно обосновываться? Только не говорите мне, что это ради изучения обезьян. Думаю, вы с ними за неделю, максимум за две, разобрались. Не думаю, что они вам очень много о культуре Ушедших рассказать могут, — сами говорите, что мозги у них под умные беседы не заточены. Не в цирке же вы с ними выступать собираетесь?

— Ну, слово «упсур» они знают.

— Как-то по-особенному на него реагируют?

— Да, еды требуют.