Лишний среди скитальцев (СИ)

— Куда я денусь? Вы ж без присмотра разойдетесь так, что потом никто не остановит, — посетовала она, стараясь запомнить сию маленькую радость. И вдруг девушка поняла, как морально вымотал её простой разговор и веселье. Так давно отвыкла, что это стало утомлять. Поэтому она отправила мужчин по делам, сама принялась закончить свою работу. И только Моккун устроился под тенью дуба, продолжая наблюдать за девчонкой, которая попросту игнорировала его взгляд. А дух огня волновался. Не мог не думать о её душевном спокойствии и здоровье. Масахиро — единственный человек, за которого существо иного мира готово умереть. Даже Сеймэй уже не так важен. Хотя о чём речь, когда великий оммёдзи давно могиле, а Хиро одна и вечно нагружает себя проблемами, неважно чьи они. Зверёк устало прикрыл глаза и не заметил, как уснул. А когда проснулся поздним вечером под звуки холодного ветра и сиянием звёзд, то понял, что про него как-то забыли. Но он не обижался, ибо не любил, когда сон великого его прерывают. Так что он направился прямо к руинам замка, где и жили три мужчины и две женщины, не считая духа огня.

А в это время все улеглись спать, кроме Нобунаги и Хиро, которые разговаривали по душам, а Ёичи, как обычно, первым шёл дежурить округу.

— Хиро, чего ты хочешь? — весьма неожиданный вопрос задал такой опасный человек как он, Ода Нобунага. Масахиро только ресницами похлопала, аки ты с дубу рухнул. Но старик настоял на своём: — Ну, скажи папочке, чего хочешь, — он то ли улыбнулся так широко, то ли усмехнулся, поражаясь своим словам. Он не знал, о чём Ёичи говорил с девушкой, но старик тоже «видел», как обособленно держится девушка, словно не хочет привязываться. И она действительно напоминал ему одну дорогую сердцу женщину — его сестру, которая ради него даже предала любимого мужа , который предал Нобунагу в свою очередь. Да, похожа немного внешне, но больше характером, ток в дочки годиться. Вот на том и решил старик-демон-повелитель.

— Я хочу… — на самом деле она не знала, чего хочет. Будь они в Японии, она вырезала всю чернь в стране, всё гадкое и противное, чтобы сакура цвела и не болела. Но сейчас она здесь, многое успела повидать, много с кем познакомилась, и даже осталась на пару месяцев на одном месте, только эти дни нельзя назвать ни благими, ни ужасными. Обычные дни, в которые пришлось много думать, что делать, чтобы время быстрее пролетело, и решать, как поступить дальше. — Я хочу, — обладательница ярких янтарных глаз посмотрела на спящего Тоёхисе, который храпел, а потом на также спящую Олминэ, которая сейчас само умиротворение, — чтобы в этом мире было как можно меньше плохих людей, бед, болезней. Я хочу, чтобы такой человек, как Шимацу Тоёхиса, повёл людей за собой, чтобы он привёл всех к мирному сосуществованию. Он может это, сам не осознавая, — стоило сказать, что выдержка у неё хорошая. Сидеть чуть подальше от костра на коленях на голой земле, ещё и под ожидающим взглядом одноглазого демона — дело достойное уважение.

— Я хочу сделать его королём, — и Ода посмотрел на Шимацу. — Моё время не ушло, но место, видно, изменилось, — когда старик упомянул о месте, девушка вспомнила их первый разговор и улыбнулась. Её земляки поистине удивительные; она стала чаще радоваться. Ода говорил так искренне и с такой уверенностью, что девушка не могла не проникнуться и не понять. — Только вот суть не изменилась: миром правит сила. Всё решает превосходящая мощь, - в голосе полководца не было ни грусти, ни иронии, всего лишь факт. Против которого у девушки есть своё мнение.

— Дедушка учил: добро есть превосходящая мощь. У того, в глубине чьего сердца мотивы рождаются из добра, сил больше. При всей своей гениальности ты не можешь увидеть доброту его сердца? — в башне не было холодно благодаря костру и мирной погоде, так что и думать было легче, не нужно искать способа согреться в весеннюю ночь. Так что девушка не морозила глупостей, просто вспомнила былые времена.

— Ты шутишь, это же сказки для детей, — Нобунага прищурил свой единственный глаз, но посмотрел на огонь. — С возрастом человек теряет свою невинность, и цели уже идут не из добрых побуждений. Хотя я не могу утверждать, мы ведь жили в разные времена, жизнь протекала совсем по-иному. Так ведь? — старик усмехнулся ещё шире. А огонь танцевал сам для себя, лишь бы дровишек подкидывали — и хорошо. Девушка выпрямилась и вдохнула поглубже.

— Вот-вот! Не равняй всех на себя, раскрой глаза и посмотри, что у него на сердце! — чуть повысила голос, чтобы не разбудить самурая и октябристку. — Может это лишь то, что я хочу видеть, но он — мальчишка, ведомый светом, — а молодая оммёдзи не могла наглядеться на спасенного ей самурая.

— Наивная, — смакуя буквы, констатировал Ода, подперев подбородок кулаком. Но почему-то мужчина не решался посмотреть девушке в глаза.