Лишний среди скитальцев (СИ)

А пока ему оставалось лишь спать, принимать пищу из рук пока незнакомой девушки, иногда баловать себя рассматриванием какого-то странного зверька, который ещё и разговаривать умеет, да спать покамест есть возможность. Одно его радовало (ли?), что об оплате услуг речи не идёт. Добрая душа попалась, однако. И всё же ему было интересно, кто она такая. Язык японский знает, потому что он родной. А как она на местном изъясняется? Судя по длинным разговорам, которые иногда идут за дверью, — вполне сносно. Или лучше. Интересно, а он так сможет? (Всякая фигня в голову лезет!Нет, надо уже на свои ноги становиться!)

Кажется, он рассказал ей о себе, когда они покинули ту деревню, где Хиро в своё время приняли хорошо. Тогда Тоши и не думал, что полностью поддержит идею истребить всех людей.

Начало лето здесь было более тёплым, чем на их родине. Однако молодые люди, пусть и »отродья», по достоинству оценили красоту местной работы. Только направлялись они не в самое приятное место: забытые леса, где собрались представители самых опасных, диких и ничтожных рас. Они шли к тому, кто действительно может создать новый мир. И ни Абе-но, ни Хиджиката не думали о том, что это неправильно. Точнее он не думал, а Масахиро просто хотела долечить больного до конца.

Хотя девушка упорно делала вид, что именно Изи её спасла, что она тоже всех и вся ненавидит. Стоит сказать, такие чувства имели место быть. Но уже после того, как она попала в этот мир, вся эта чернота души исчезла. Не на кого больше злиться, некого ненавидеть. И всё же она пошла с ним чисто из-за своих убеждений. А в это же время Тошидзо был убеждён в правоте Изи, которая неизвестно что наговорила ему.

Пока они не пришли к нему, произошло много разговоров о каждом из них, о Японии, о том мире в целом. Однако девушка знала, что о некоторых вещах стоит молчать. Именно поэтому изливал душу только один. Моккуну было жалко человека, потерявшего всё. Но ещё печальнее было то, что самурай привязался к оммёдзи. Зато она — нисколечко.

А потом она ушла так же резко, как и появилась.

Нет, дорогие, никакой романтикой здесь и не пахнет. Пусть сейчас капитан Шинсенгуми и сидит на крыше одной из башен, пусть смотрит задумчиво вдаль, по сути, это выражает его глубокую привязанность к тому, кто казался близким по духу. Казался. «Надо бы избавиться от этого чувства», — мужчина глубоко вздохнул свежий воздух, принесенный северным ветром. Можно было бы посидеть подольше под удивительно ясным небом. Однако «прогулка» пошла ему на пользу.

***

Хозяин самой обычной внешности: прямоугольное лицо, зауженное к подбородку, сильно загорелая кожа, тёмные каштановые волосы до плеч, завязанные в низкий хвостик, а ещё чересчур яркие синие глаза. Они блестели, но не так, как у обычного человека, а так, как у любого, кто хоть как-то связан с магией. И его зовут Джон, Джон Оул. Имя действительно говорящее.

Мужчина был добрячком, так говорило первое впечатление. Но и Хиро не лыком шита: она тоже опасности не представляла при первой встрече. Поэтому каждый из них старался вести себя нормально. Ну, нормально… в их понимании. Хиро, например, была готова натравить на мужчину своего шикигами. Так как домашние «кролики» оного её не пугали. Это, естественно, ошибка. Однако Масахиро была внучкой самого Сэймэя, а за свои ошибки она готова отвечать. Сам же хозяин дома улыбался, на удивление, искренне. И то потому, что вспоминал что-то хорошее без перерыва. Это было видно по его лицу. Видимо, Джон не особо парился о контроле эмоций. Открытая книга, как говорил Распутин.

— Готово, — мужчина вернулся с кухни вместе с подносом — чай с печеньками. — Зелёный, — добавил он. И Абе-но улыбнулась. Хороший хозяин всегда учитывает предпочтения других. — Вообще, я предпочёл бы поспать, но раз ты торопишься, перетеплю. Хиро-тян, правильно? — подмигнул, поставил поднос на столик и присел. Моккун занял место между ними. Абе-но не обращала внимания на инстинкт мамочки у когда-то великого огненного демона.

— Да, верно, — девушка незаметно улыбнулась. Всё-таки себя она уважала, но чужую культуру, а вместе с тем и привычки, нужно уважать. И уже прекрасно, если человек пытается пойти тебе навстречу. «Кролики» устроились на подлокотниках дивана, стащив по паре печенюшек. Овсяное, между прочим.

— Ты уж прости это чудище морское, — со стороны Джона послышался нервный смешок. Оммёдзи покосилась на ракушку, которая смирно лежала на краю столика. Безделушка, кажется. А Джон объяснил, что с помощью таких ракушек, после кое-каких «фокусов», приручают больших хищных птиц. После открытия истины, Масахиро стало грустно: вещь для неё бесполезная. Ведь, чтобы приручить «птичку», нужно и без этой штуки многое знать.

— Всё в порядке, Оул-сан, — девушка взяла предложенную ей кружку. — Я переживу, просто возвращаться с пустыми руками неловко. Но они меня поймут, — она улыбнулась, вспомнив троицу своих дураков и Ольмине, которая наверняка мучается с ними без её защиты. — Поругают для вида, но поймут.