Лишний свиток

— Все знают данмерик, здоровы, разумны, — рекламировал товар проводник. — Встаньте у стены! — громко сказал девицам он, — чтобы почтенный покупатель мог вас разглядеть!

Девицы выстроились, а я со сложными чувствами разглядывал этот «товар». Блин, неуютно всё-таки как-то. Хотя и ничего так, прошёлся я вдоль шеренги.

Так, ну данмерку — точно нафиг. Эшлендерка, согласно всему мне известному, да и характер наш я знаю не понаслышке. Такой настоящий дон Педра с плетьми нужен, а меня отравит — едой или аллергией на колюще-режущее, скорее всего. Или вместо служанки по дому и любовницы получу источник нервяка и паранойи. Нафиг, в общем. Тут надо такую, точнее таких, которых, как Анас выразился, «социум исторг в рабское состояние», чтоб они это принимали. Это — аргонианки, но это… Слишком экзотично для меня. Или нет?

А в компанию — каджитку, остановился я перед белой, с серыми полосами, небольшой кошатиной. Такая, симпатичная. Нууу… А почему «нет»-то? И тут даже некий оттенок домашнего животного, теплого есть. И мохнатой зоофилии, чуть в голос не заржал я, как вдруг кошатина, напротив которой я задумался, с жалобным мявом бухнулась на колени:

— Не разлучайте меня с сестрой, почтенный господин! — жалобно замяукала она, а к ней подскочила серая кошатина, с белыми полосками.

И, за исключением инверсии цветов, одно лицо. Кошатины в обнимку стояли на коленях, жалобно на меня смотря. Продавец рабов начал было на них рявкать, но замолчал, на мою поднятую руку.

— А ты понимаешь, что если я не возьму тебя, — обратился я к бело-серой, — Вас могут продать в бордель? Или на плантацию?

— Пусть, только вместе, добрый господин! — замяукала она, а серо-белая закивала.

— Дурные кошки, никакого воспитания! — под нос буркнул продавец. — Прошу простить, почтенный господин, обратите свой взор…

— Уже, — прервал я. — Цена, озвученная вами, в силе, почтенный? — широко оскалился я, смотря в глаза торгашу.

Просто он изначально озвучил «три сотни дрейков за отменную рабыню, способную согреть ложе, приготовить еду, добронравную и покорную». И такими, вроде бы, были все из присутствующих, как я понимаю, судя по разным дверям — свои «ценовые сегменты» и назначение. При этом как бы не задрал ценник, торгаш, за близняшек. А так — мне, в принципе, подойдут. Ссориться не будут, да и будут у меня две меховые киски. Как раз пять лет будет с кем скоротать, до захода с Ранис номер два. И скучно им не будет, и вообще — меня устраивает. Но вот дрейков не то, чтобы жалко. Но выкидывать лишних не хочется, да и с собой всего тысяча, и так на поясе зачарование, а то штанцы волочились бы за мной по улицам Балморы. Демонстрируя «богатство и состоятельность», хех.

— Цена-а-а… — под моим ласковым взглядом заметался торгаш. — Ну, тут явный просчёт… А, почтенный, четыре сотни за двоих. И простите, сам был введён в заблуждение, — развёл он руками.

— Прощаю, — с трудом удержал похерчело я.

Потопали мы вниз, кошатины сзади, в обнимку. А я прикидывал: видимо, «покорность и послушность», озвученная торгашом, предполагают уровень двемерского автоматона. Что сказал, то и делает. Это мне, скорее, повезло. А торгаш это как «недостаток и несоответствие торговых качеств заявленным» воспринял. Ну и к лучшему, занялся я процедурой купли-продажи. Последняя, помимо передачи мной денег, заключалось в фиксации на кошатинах «рабских ошейников». Причём, за дополнительную денежку им присобачили браслеты вместо ошейника, причём, довольно симпатичные. А мне надо было капнуть кровь на камень.

После чего я «почувствовал» кошатин, мог «позвать», причинить боль, да и убить волежеланием, мдя. Ну, что уж поделать, блин. Самое забавное, что без этих браслетов (или ошейников) они оказались бы в рабстве довольно быстро просто на улице. Или нужно переться в Имперский Форт (или в Великий Дом) и делать их «свободными разумными». С соответствующими бумагами и артефактом. Морровиндская практика, насколько я понимаю.

Вот и стал я Педрой, откомментировал мысленно я, смотря на своих Изаур, стоящих в обнимку и лупающих на меня зелёно-жёлтыми глазищами. Или Куклачёвым, закралась невольная мысль. А, тож ничего, решил мудрый я.

Вот только моё свежеприобретённое имущество… ну недоодето. Газовая ткань что-то прикрывает, но этого что-то — мало. Ладно, всё равно брахлиться.

— Я — Рарил Фир, ваш, — задумался я. — господин, — решил я добавить некоторую толику ролевого. — Назовитесь.

— Вами, Васами, — замурлыкали кошатины, и в один голос начали: — Сахара вам, добрый господин Фир, мы вам очень…

— Стоп, — прервал я всякое. — Это «очень» — дома, — на что последовали кивки. — За мной, — огласил я и потопал из супермаркета.

Кошатины за мной, а я бодро потопал в расположенную неподалёку одёжную лавку. Ну, мои кошатины, как-никак. Нефиг всяким там услаждать об них взгляд, да.