Лишний свиток

С телегой, кстати, вышло довольно просто. С ней как раз базово девяносто пять процентов — ну, если будем булыжник минировать, то днём. И чёрта с два нас кто разглядит. Но на полчаса выходило аж четыре чёрных камня душ, при практически нулевых потерях обливионщины.

Ну, учитывая, что это на один раз, то и сойдёт. А вот с собой и сферами я возился почти неделю, даже Ранис привлёк нам помогать, как наблюдательницу. Выяснилось, что Анас видит не вполне как мер, то ли я намудрил с воплощением, то ли базово его свойство.

Но, в целом, справились. И я начал писать послание Ранис. На случай, если что-то пойдёт не так. Ну, люблю в места интересные и целую в ещё более — это само собой. Но главное: опасность булыжника и заклятье конденсации кислорода. Ну и ряд моментов, с ослаблением трибунов и прочее. В общем, милая, взорви булыжник втихаря: этим ты сделаешь больше, чем кто бы то ни было для всех. И лети куда-нибудь, искать счастья. Ну и о кошках позаботься.

Как-то так, в общем. Засунул в конверт, показывать не стал, подписал «открывать, если не появлюсь». Ну и положил на свой рабочий стол. А сам вечерком отжёг с девчонкой по полной, шепнул засыпающей на ухо: завтра буду занят.

Ну и свалили мы с Анасом и парящими вокруг меня сферами на рассвете. Летим, значит, перелетели забор. И хамелеон работал на одну вторую, максимум: темень жуткая, от облаков пепла. Сполохи от Красной Горы есть, но как понятно, ни хрена не освещают. Впрочем, тут можно и виденьем магии, да и Анас к земле метался.

В итоге, нашли мы уныло парящего над пеплом, в километре от склонов Красной Горы, вознёсшегося спящего. Пять щупал, аорты-аортами на вид, только колёр неподходящий.

Подготовил я обереги, вздохнул, да и спустился к бесформенной фигуре, начавшей пыриться на меня своими демонскими гляделками.

— Здрасьте, уважаемый! — подал я голос, готовясь ко всякой пакости.

— Жук. Сорная трава. Комочек пыли. Занят, занят, занят, — ответил мне НЕХ высоким, довольно приятным голосом.

— Эммм… — оценил я его аллегорию. — Сам жук?

— Ну что тебе, назойливое сновидение?! — вздохнул НЕХ, побултыхавшись в воздухе.

— А что делает почтенный Ур Дагот, что бури там, и эпидемия корпруса? — рубанул я сплеча.

Ну, если проявит агрессию — хана НЕХу, сферы его расстреляют. Он могуч, конечно, но небоеготов, а «развеивание магии» на болтах его полуматериальную сущность точно повредят. Не извне, а изнутри, проникнув в тело.

А может быть, ответит. Не ответит — полетаем ещё, поищем других.

— Дела господина Ура — дела господина Ура. Ищешь ответ — задай вопрос.

— Так вот я задал его, вообще-то!

— Кому задал? Бегаешь, суетишься.

— Тебе, блин!

— Я ответил, назойливое сновидение, — известил НЕХ.

— А где можно у господина Ура спросить? — понял я, что ни черта мне НЕХ не ответит.

— Господин Ур пребывает там, где он есть, — важно ответствовал НЕХ.

А Анас, паразит призрачный, подхрюкивать стал, блин!

— А где есть господин Ур? — задал я последний вопрос, решив искать этих, гуманоидных типов, если ответ будет такой же, «сердцем».

— Господин Ур пребывает в Думак Баре, назойливое сновидение. Пойди и спроси. Ты развеешься, а я буду спать без снов.

— А где этот Думак Бар?

— Грязекраб на Луне! Слепой сон! — возмутился НЕХ, тыча центральным хоботом-аортой в сторону Красной Горы.

И улетел, разгневанно оповещая окрестности о своих снах и фантазиях.

— Ну… на контакт они идут.

— Да ты что, Рарил? Нам об этом говорили, мы об этом читали. А они… идут на контакт! Удивительно! — гундел некрохрыч.

— Не гунди, — укорил я. — Про этих с щупалами мы точно не знали. Так, слетаем и проверим.

Полетели, и в напластования лавы, у подножья Красной Горы, в выбитой в породе пещере сияли медным двемерские ворота.

Причём, в округе — никого. Вот пока летели — всякие пакости внизу копошились и подпрыгивали. А тут — ни даэдра, ни шестидомников. То есть, то, что даэдра нет — я почти понимаю, почему. От горы разило концентрированной лорханщиной, она просто вымывала энергию иных планов, делая естественные пробои невозможными. Но даготцев-то с хрена ли нет?

— Знаешь, Анас, я вот как-то не хочу туда лезть.

— Знаю, Рарил. Говорили, вообще-то, — ехидно напомнил некрохрыч.

— Посмотришь?

— Посмотрю, посмотрю, — ответил Анас, сгинув в скале.

А, через три минуты — мат мыслесвязью, ну и ощущение разрушенного тела и завершения призыва.

— Живой? — полюбопытствовал я. — Ой, простите, ваша дохлость. Неуместный вопрос, — умеренно покаялся я по-данмерски.

— Да чтоб скампы драли этого Гильвот Дагота! А тебя Ранис этим своим жезлом! — говнился некрохрыч. — Скотина такая, обозвался и развеял!

— Ты не эротическим фантазиям предавайся, а расскажи по делу, — рассудительно озвучил я.