Лишний в его игре

Человеку, который меня разочаровал

Недорогая и нелюбимая немама!

Ты всегда обращалась со мной как с вещью, словно я твоя собственность.

Я хочу, чтобы ты поняла, что была неправа. Ты должна была защитить меня, а вместо этого стала монстром.

Ты убеждала себя, что можешь наказывать меня за поступки папы, всячески оправдывала себя, считала себя хорошей. Но это не так. Ты не имела никакого права винить меня в своем горе. Ты плохой человек.

Ты украла мое детство, ты украла все мое умение радоваться. Становилось ли тебе легче от того, как я мучился? Я уверен, что нет. Но думаю, ты убеждала себя в обратном. Держалась за иллюзию — и все глубже вязла в своих проблемах, в своей боли.

Почему ты ненавидела меня, Нонна? Как можно возненавидеть своего ребенка, которого раньше любил всей душой? А ведь ты любила меня, я это помню.

Что я сделал? Чем я все это заслужил? Я не могу представить, каково тебе было после самоубийства папы — с двумя маленькими детьми и бесконечными долгами. Но ты должна была понимать: я не виноват в том, что произошло. Почему ты этого не понимала? Почему упрямо не желала видеть правду?

Ты жалкая и ничтожная, Нонна. Только жалкие и ничтожные люди вымещают на слабых свою боль и перекладывают на них ответственность за свои проблемы.

Я хочу, чтобы ты поняла: я ни в чем не был виноват. Виновата только ты.

Мы наблюдаем за самолетиком. Перед глазами все сливается. Это слезы. Так холодно, что они замерзают почти сразу. Я вытираю рукавом обледеневшие ресницы.

Яр берет меня за руку: ледышка к ледышке. Крепко переплетает наши холодные, онемевшие пальцы, передавая через это прикосновение все свое сожаление, поддержку, тепло. Забирая часть моей боли. Мне становится легче. Дыра в груди зарастает удивительно быстро.

— Ты был прав. Это помогло, — говорю я.

Вместо слов он обнимает меня, прижимается лбом к моему. Так мы и застываем на какое-то время. И это говорит мне куда больше, чем любые слова. Его дыхание обжигает. К моему замерзшему лицу потихоньку возвращается чувствительность.

— Ну что, пойдем? — в конце концов говорит он. — А то превратимся в ледяные скульптуры.

— Есть еще кое-что, — Я достаю из кармана еще одно письмо.

— Тоже… ей? — тихо спрашивает Яр.

Я мотаю головой:

— Нет. Оно для одного очень хорошего человечка.

Он тянет руку, чтобы помочь мне, но я качаю головой. Неуверенно, медленно складываю свой первый в жизни самолетик. Посылаю в небо точно так же, как и предыдущий.

Дорогой маленький Даня!

Я хочу, чтобы ты знал. Ты замечательный мальчик, и твоя жизнь сейчас очень несправедлива. Ты в этом не виноват. С тобой происходят ужасные, жестокие вещи. Тебе могут говорить, что ты заслуживаешь всего этого, но нет. Ты не сделал ничего плохого. Ты очень умный и целеустремленный и обязательно достигнешь огромных высот. Тебе нужно немного подождать, и скоро Вселенная обязательно подарит тебе чудо. С тобой все будет хорошо. Теперь я несу ответственность за тебя и обещаю, что никто больше не причинит тебе зла. Я нашел для тебя убежище, где ты всегда будешь в безопасности. Мы оба будем в безопасности.

Эпилог