Лисьи маски

Я расширяюсь, заполняя собой весь мир.

Толчок…

От двойственных ощущений, от того, как из меня выплескивались остатки ритуальной энергии, от удовольствия и легкой боли я терялась и сдавленно стонала, беспомощно царапая короткими ногтями спину Кира.

Я хотела, чтобы это закончилось.

Я молила, чтобы это не заканчивалось никогда.

А затем… я ощутила, будто во мне что-то нарастает. Что-то неизвестное и непостижимое. И терпеть не осталось никаких сил.

И я… выгнувшись до хруста, закричала, когда меня захлестнула волна чистого, незамутненного удовольствия.

Она омыла меня полностью, от макушки до пяток, перестраивая, меняя. И, клянусь, это было лучшее, что я ощущала в своей насыщенной жизни.

Я не знаю, сколько времени провела в полубеспамятстве. Но пришла в себя от осторожных прохладных прикосновений к собственному животу.

Вздрогнув, я распахнула глаза и попыталась сесть. И не смогла, остановленная широкой ладонью.

— Лежать, воительница, — фыркнул Кир, продолжая вытирать мой живот влажной тканью. — Я понимаю, что ты сейчас у нас полна сил и готова на подвиги, но уж лучше полежи.

И только в этот момент я осознала все произошедшее.

Я провела а-тираи.

Кир видел меня настоящую.

А потом мы переспали.

Запоздалый и неуместный теперь стыд затопил удушливой волной, опаляя щеки ярким румянцем.

— О Богиня, — простонала я, закрыв лицо руками.

— Да ладно? — хохотнул Кир, укладываясь рядом со мной. — Теперь ты собралась стесняться?

— Теперь я собралась умереть от стыда, — мрачно отозвалась, не отрывая ладоней.

— Умирать после нет смысла, — философски проговорил он. — Все равно уже все случилось.

Некоторое время мы молчали. Не знаю, о чем думал Кир, а я… собиралась с духом, чтобы начать важный разговор. С которым я запоздала… ну, на несколько месяцев точно.

— Ты злишься? — тихо спросила, все еще не решаясь посмотреть на него.

— Наверное, должен, — задумчиво отозвался Волк. — Но… Знаешь, я слишком рад, что ты жива. Даже если учесть, к чему мы в результате пришли, — хохотнул он, а затем сурово добавил: — Это не значит, что я не требую объяснений, Лисичка.

— Спрашивай. — Я расслабленно уставилась в потолок, ощущая, как меня накрывает апатия.

А-тираи, взяв свою цену, ожидаемо оставил меня опустошенной.

— Так как тебя все же зовут? — неожиданно тихо проговорил Кир. — Я знаю три имени: Лалиса, Сэлина и Амелия Линдерлин.

— Так и зовут, — хмыкнула я и запрокинула голову. — Амелия Клаудиа Фелиция Сэлина Шарри Лалиса Линдерлин. Амелией меня именовали официально, Сэлиной называла няня, а Лалисой — семья.

— Потому эти три?

— Потому эти три, — согласно прикрыла глаза.

Пауза в разговоре затягивалась, но меня полностью погребла усталость, так что я просто бездумно пялилась на природные узоры на деревянных панелях.

— Почему ты оказалась в Райндэне, если я сказал тебе ехать в Алирэн? — наконец опять заговорил Волк.

— Так судьба распорядилась, — развела я руками. — Я встретила мэтрессу Лорану у первого моста и… уехала с ней.

— Это она устроила твою мнимую смерть?

— Не думаю. Перед нашей встречей у меня случилась инициация… Она мой настоящий облик увидела только в монастыре, почти месяц спустя после нашей встречи.

— Значит, обидное совпадение… — задумчиво пробормотал Кир и вдруг ткнул меня пальцем в бок.

Мои реакции были заторможены, потому я не поняла, чего от меня хотят. Да что там… я не сразу осознала сам тычок.

— Будь добра, повернись ко мне, — наконец не выдержал он.

Глубоко вздохнув, я подчинилась:

— Да?

— Расскажи мне все, — мягкая просьба и ласковая улыбка. — Как ты жила все это время. Как училась… Как начинала работать и пришла к сегодняшнему дню именно такой. Думаю, я могу просить тебя о подобной малости.

Жажда открыть все, не отпускавшая с того момента, как я узнала, что Волк считает меня погибшей и винит в этом себя, распрямилась в груди подобно туго сжатой пружине. И слова полились легко, принося неимоверное облегчение.

Без утайки.

Без оговорок.

Откровенно и максимально подробно.

Все, что происходило со мной за эти десять лет.

О том, как ждала и как перестала надеяться. О том, что сначала ненавидела, а потом отпустила, оставив в себе лишь благодарность за спасенную жизнь. Что всегда хотела сказать ему «спасибо» в лицо.

И казалось, это именно то, чего мне не хватало. Последствия а-тираи отступали, оставляя лишь энергетическую опустошенность. Но я опять чувствовала и ощущала себя человеком, а не мифическим големом — бездушным и не способным ни на какие чувства.

Кир слушал не перебивая, не задавая вопросов. Лишь внимательный взгляд желтых глаз неотступно следил за каждой эмоцией на моем лице.

— Скажи, Лисичка… — тихо спросил он, когда в моем рассказе была поставлена точка. — Ведь не было никакого заказчика, который нанял тебя спасти меня, не так ли? Ты таким образом решила отдать долг крови, да?

— Да, — несмело улыбнулась я. — Прости за вранье…