Лисьи рассказы

Она сузила на меня глаза, как будто моя благоразумность должна была быть какой-то ловушкой, и я подавил очередной вздох.

— Цитируя тебя, когда я пришла в твою комнату, нуждаясь в помощи; если ты хочешь, чтобы я помогла тебе, тебе придется заставить меня, — ответила она, подняв подбородок в вызове. — И поскольку я уверена, что ты не можешь контролировать мой длинный язык или предпочтение топов и кожаных курток, я сомневаюсь, что ты сможешь заставить меня сотрудничать на том уровне, который ты сочтешь приемлемым, поэтому я предлагаю тебе просто сдаться.

Я застыл, впитывая ее слова, огонь в ее глазах разгорался против моей воли, а крепкая хватка челюсти давала понять, что она не блефует. Впервые я позволил себе принять ее поведение таким, каким оно было: не глупостью или мелочностью, не невежеством или непониманием. Она сопротивлялась не потому, что была неспособна понять, что с ней может случиться, если она это сделает. Она стояла на своем и держала себя в руках, потому что это было то, чем она была, то, кем она была. Роксанией Вега, наследницей трона Солярии и одной из двух самых могущественных Элементалей, рожденных в нашем и последующих поколениях. Она не была дурой; она просто была фейри. И помимо этого, даже глубже, чем красота ее лица или сила характера, я чувствовал древний гул ее истины, поскольку она действительно была принцессой, самой последней из королевского рода, и, если я не ошибаюсь, она начинала это осознавать сама.

Что-то неосязаемое промелькнуло между нами в этот момент, и я не мог не подумать, что мы наконец-то по-настоящему смотрим друг на друга, видим за пределами проблем наших собственных обстоятельств и сталкиваемся с реальностью нашего соперничества и вынужденного напряжения между нами. Но между нами было не только это. Мы оба играли в одну и ту же игру, даже если находились по разные стороны, так что, возможно, мы могли бы научиться играть в нее вместе.

— Как насчет обмена? — предложил я, понизив голос и наклонившись ближе к ней, словно не мог удержаться, размышляя, сможем ли мы прийти к соглашению без войны. — Я буду обучать тебя, как я уже сказал, если ты и твоя сестра добровольно придете на эту вечеринку, будете милы с моим отцом, наденете красивое платье и попытаетесь вести себя цивилизованно.

Рокси моргнула, словно не понимая, что только что произошло, как будто мысль о том, что я разумен, была настолько непостижимой для ее понимания, что она даже не могла обработать слова. Но я все еще видел огонь в ее глазах, твердую челюсть, которая обещала, что она бросит мне вызов, несмотря ни на что, развязывая язык на то, что я отказывался считать мольбой. Я просто должен был убедить ее подыграть мне. Это было необходимо ради Ксавье, если не больше. Отец нуждался в том, чтобы я сделал это, и я не хотел рисковать результатами неудачи в этом вопросе, поэтому я продолжил, прежде чем она успела сказать «нет».

— И я пообещаю быть… милым с тобой, — добавил я, сомневаясь, что она вообще воспримет такое предложение как бонус, но, несомненно, она предпочтет это ночи, в течение которой мы будем подтрунивать друг над другом. — Только на одну ночь.

— Я сомневаюсь, что ты знаешь, как это делается, — резко ответила она, одергивая свою мокрую майку, которая все еще прилипала к коже и привлекала мое внимание к ее соскам, хотя я не был уверен, заметила ли она этот маленький побочный эффект моей атаки или нет, и не думаю, что было хорошей идеей указывать на это.

Я поджал губы, размышляя, как далеко мне придется зайти, прежде чем мне удастся убедить ее в своих добрых намерениях, не зная, стоит ли мне предложить связать себя с ней магией, но потом я решил, что могу просто попытаться доказать ей, что я действительно способен не быть полным засранцем все время.

Я потянулся к ней, и она мгновенно отпрянула назад, на ее лице мелькнул краткий намек на страх, который я заставил себя проигнорировать, отодвинув воспоминания о том, в чем я участвовал в том гребаном бассейне, и продолжая осуществлять свой план.

Мои пальцы скользнули по намокшей ткани, облегавшей ее живот, и я быстро втянул воду обратно, не сводя с нее глаз, пока она замерла перед прикосновением моей магии, похожая на кролика в свете фар. Или, возможно, больше на волка.

Она молча наблюдала за мной, в то время как я вытягивал каждую каплю воды из ее одежды, волос и постели, пока в воздухе между нами не повис клубок жидкости, который я направил в ее ванную и вылил в раковину.

— Видишь? Я могу быть милым, — сказал я, наклонившись к ней чуть ближе, сам того не желая, вдыхая ее аромат, она смотрела на меня так, словно уже не знала, что обо мне думать.

Неохотно я убрал руку с ее талии, заставляя себя отвлечься от мыслей о ее теле в мокрой одежде, прекрасно понимая, что даже мысль о нас двоих была абсурдной.