Лисья кровь

– Лакомство, – смеюсь я, и отламываю небольшой кусочек. – Ты ведь не любишь похлебку.

– Я представитель кошачьих, – фыркает она, прищурив свои желтые глаза. – Разумеется, я не люблю коренья,– дрожь пробегает по ее блестящей шерсти. – И могу добывать себе еду самостоятельно.

– Да, – опять вздыхаю я. – Ты можешь делать все, что захочешь…

Через несколько дней мне минует семнадцать зим, именно поэтому отец Иоска не стал тратить время впустую. Сразу после подготовки к Празднику урожая он подошел к отцу. Подобравшись ближе, я подслушала их разговор, спрятавшись за мешками с зерном.

– Скоро близится инициация моего сына, – закинул он удочку, и я едва не заскрипела зубами. – Думаю тогда, Иоск придет к вам свататься…

К горлу подступила тошнота, и я до крови вонзила ногти в ладонь.

– Я не уверен, что этот день подходит … – начал мой отец, слегка опешив от его наглости, но род Торговцев никогда не отличался чистыми помыслами.

– Язычники стали все чаще выползать из своих пещер, – Аир не сдавался, его голос был таким же горьким, как и его имя. – Мы не знаем, чем для города закончится сегодняшняя охота…

Я насторожилась.

Со времен последнего восстания прошли сотни лет. Наши предки подписали мирный договор, обязывающий наши кланы мирно сосуществовать друг с другом. Язычникам отошел север Гипербореи, а нам достался юг. Я не считаю это честным обменом. В неурожайный год, когда трескается истомленная жаждой плодородная земля, нам приходится голодать, когда как северная часть всегда зелена и утопает в цветах.

Пятнадцать зим назад мама не выдержала голода и умерла. Меня вырастил ее брат, как свою младшую дочь. От матери мне достались черные волосы и светло-карие глаза. А еще ее чутье находить самые редкие травы, что прославило меня среди остальных собирательниц.

– Эй, ты чего здесь прячешься? – в дом заглядывает Илинка.– Тебя все ждут.

Мы договорились, что встретимся на озере, и продолжим веселье там. Все планировали задолго до Празднования Урожая. Я даже сплела венок, и собиралась опустить его на воду, чтобы богиня Сирин поведала мне о моей судьбе.

– У меня нет настроения.

– Ты не можешь прятаться здесь в такой день, – она бесцеремонно входит внутрь, впуская веселые голоса и свет уличных фонарей. – Поднимайся! – командует Илинка, нависая надо мной.

На ней коричневое платье и белоснежный передник – отличительная черта рода Хранителей. Светлые волосы привычно убраны в длинную косу. Веснушчатое лицо-сердечко и ярко-голубые глаза, похожие на васильки.

– Не хочу, – я сажусь и подтягиваю острые колени к подбородку. – Все уже знают?

– Знают о чем? – подруга сдвигает в сторону пыльные учебники о лекарственных растениях, которые я взяла у Старшей Ведуньи, и опускается в кресло.

Аранта усердно вылизывает свою лапу, и делает вид, что ей совершенно неинтересен мой разговор. Как я понимаю, уходить она не собирается, не смотря на мой выразительный взгляд. В городе не все спокойно реагируют на хищника, но Илинка привыкла к ней за годы нашей дружбы.

– Иоск будет просить моей руки, когда ему исполнится восемнадцать зим. – кисло отвечаю я. – Тогда Вождь благословит его на выбор невесты.

– Твой отец уже дал добро?

– Почти.

Я знаю, отец согласится на наш брак, ведь травники никогда не ропщут на свою судьбу. Младшая дочь должна думать о целебных травах, а Старшая – становится ведуньей деревни. Ради этого им приходится сдавать экзамен. Моя сестра получила самый высокий балл. До тринадцати лет все дети посещают одну школу, пока не приходит время, идти дорогой своего рода.

Хранители-мужчины посвящают себя гончарному делу, животноводству, производству металла и культивации полей, а женщины шьют одежды для всего клана. Защитники противостоят набегам других кланов. Торговцы занимают более высокое положение, ведь им приходится вести дела с другими городами. Поэтому, они вечно задирают нос. Иоск особенно. И все из-за его отца, прислуживающего Вождю.