Да и потом, он же обещал вернуться. Я верила, что он сдержит свое слово и скоро придет.
Но стоило мне переступить порог, как мощный порыв ветра взъерошил мне волосы и толкнул вперед. Он ворвался в гостиницу, растрепав занавески, и погасил все фонари внутри и снаружи, и комната погрузилась во тьму.
Я выпрямилась и вдруг заметила, как прядь моих волос летит на пол, будто срезанная острым лезвием.
Глаза у меня округлились, внутри всколыхнулась тревога. Я подняла голову и увидела, что с одного из фонарей, висящих под потолком, за мной наблюдает пара красных глаз-бусинок. Глаза принадлежали пушистому коричневому созданию с острой мордочкой, маленькими круглыми ушками и длинным мускулистым телом.
Это что,
Если не считать длинных, загнутых, как серпы, лезвий, растущих у нее из передних лап. Я распахнула рот от изумления. Изогнутые и с виду крайне опасные лезвия торчали в разные стороны и поблескивали во мраке. «Нет, это не обычная ласка», — подумалось мне. Это существо обладает волшебной силой и сверхъестественными способностями. Это ёкай.
Такой же, как и я.
Ласка зашипела, обнажив острые желтые клыки, соскочила с фонаря и исчезла.
В рёкан ворвался новый порыв ветра — он разметал занавески и заставил меня отскочить. Когда я наконец восстановила равновесие, я почувствовала жжение на щеке и коснулась ее рукой.
Пальцы окрасились кровью.
Сердце бешено колотилось. Я выглянула в дверной проем. Ласка сидела на крыше деревянной торговой палатки через дорогу и пристально следила за мной. Ее глаза горели во мраке как угольки. Я отняла руку от неглубокого пореза на щеке.
Больше никто в комнате чужака не заметил. Люди потихоньку вставали и оправлялись после странного ветра, который дважды едва не сбил всех с ног. Я подумала, что если не пойду за лаской, она вернется и набросится на кого-нибудь со своими жуткими лезвиями. К тому же мне было любопытно встретиться с еще одним ёкаем — в отличие от меня чистокровным. Их часто можно встретить в лесах и горах, но большие города и места скопления людей они обходили стороной. И если ёкай-ласка явился мне, на то явно были веские причины.
Вытирая щеку рукавом, я вышла из гостиницы и поспешила на улицы Чочин-Мачи.
Ёкай летел по ветру, временами делая остановки. В полете он сохранял невидимость и только в неподвижности вновь появлялся. Я шла за ним по главной улице, наблюдая за тем, как он перелетает с крыши на крышу, как сильно начинают раскачиваться при его приближении фонари. Когда он пролетал над людьми, они начинали спотыкаться и судорожно хватались за свою одежду или зонтики.
— Ну и погодка! — пожаловался один из прохожих, когда я проходила мимо. — Я и не знал, что в Чочин-Мачи так ветрено.
Потом ласка повела меня по узкой тропе. Фонари над головой раскачивались и подскакивали, и наконец мы завернули за угол и уперлись в тупик. Подхваченная порывом ветра, ласка завертелась в воздухе и исчезла. Я подождала некоторое время, но не дождалась ни зверька, ни ветра. Вокруг было тихо и спокойно; в тупик никто не забредал.
Я нахмурилась.
Сзади послышалось тихое хихиканье.
— Ну здравствуй, лисичка, — насмешливо сказал незнакомый мне голос. — Гуляешь по опасным переулкам одна-одинешенька?
Я обернулась. На крыше стояла женщина, охваченная лунным светом, высокая и стройная, в элегантном кимоно с рисунками в виде белых ураганов на фоне голубого неба. Волосы у нее были длинные и черные, а пряди, которыми играл ветер, походили на чернильные росчерки. Широкие рукава свисали почти до лодыжек. На меня незнакомка смотрела светлыми, ярко-голубыми глазами.
— Гм… Здравствуйте, — с опаской поприветствовала ее я. — Это ваш переулок? — Женщина не шелохнулась, и я осторожно шагнула назад. Раз она поняла, что я кицунэ, она вряд ли примет незнакомого ёкая с распростертыми руками на своей территории. — Я, кажется, заблудилась. Не могли бы вы подсказать мне дорогу?..
Она оглядела меня с головы до ног, и ее полные губы тронула улыбка.
— Вредитель, — отметила женщина, и я нахмурилась. — Грязный и мерзкий вредитель. Совсем как мой камаитати. — Она вскинула руку, и на ней возникла та самая ласка, а меня обдало новым порывом ветра, растрепавшим волосы и одежду. — Но это хотя бы чистокровный ёкай, от которого бывает польза. А ты — просто жалкая полукровка, ведь так?
Я прижала уши к голове.