Лисья тень

Я не спешила отвечать на этот вопрос. Затянувшись еще раз, я стряхнула пепел и посмотрела на парня, который все еще ждал ответа. И куда теперь деваться?

— Слушай, я не уверена, что могу рассказать тебе все подробности, я ведь всего лишь верхушка айсберга.

— Твои слова лишь пополнили запас вопросов.

Я пожала плечами.

— Только не говори никому о том, что я тебе тут рассказала, хорошо? Я могу тебе доверять?

Он кивнул, а я, тяжело выдохнув, начала говорить:

— Увы, всех подробностей я не знаю, но все началось с того, что я нашла флешку рядом с одной автобусной остановкой. Организация, в которой я состою, называется «Дождь». Цель организации состоит в том, чтобы добиться мира между людьми со способностями и правительством, цель которого противоположна. Они находят людей вроде нас с тобой и либо изолируют их от общества, либо вовсе уничтожают.

Парень слушал крайне внимательно. Где-то он кивал, где-то переспрашивал, а где-то просто молчал, ожидая продолжения.

— Так вот, старшие, своего рода главные, заинтересовались тобой, поэтому поручили мне приглядывать за парнем с редкой способностью.

— Значит, я им нужен?

— Выходит, что так.

— Я — основная причина. А что насчет остальных?

— По всей видимости, если верить Диме, это место было специально создано для изоляции и промывания мозгов, чтобы люди вроде тебя потом служили правительству, поэтому «Дождь» решил напомнить о своем существовании путем освобождения пациентов и уничтожения одной из… тюрем. Назовем ее так.

— Последнее звучит странно для организации, которая хочет добиться мира.

— Если честно, я сама удивлена. Хоть главные и переступают границы морали, но ТАКОГО еще никогда не было.

— Наверное, мне стоит поблагодарить тебя за спасение?

Я нервно усмехнулась.

— С сегодняшнего дня твоя жизнь больше не будет прежней. Ты будешь постоянно оглядываться и делать то, что поручат в обмен на постоянную защиту.

— Можно тебя поправить?

— М?

— Защита будет лишь до того момента, пока я не перестану быть нужен главным, ведь так?

Я не нашла, что ответить, потому что действительно не знала, что.

— В любом случае — спасибо. Это лучше, чем сидеть взаперти, потихоньку начинать верить в то, что ты в самом деле сходишь с ума.

— Кстати, об этом. Ты сам-то помнишь, как попал туда?

— Все это время я пытался вспомнить, но у меня так и не вышло. Помню только, что было ОЧЕНЬ больно. Не только физически, но болело еще вот здесь, — он тыкнул себя в грудь пару раз, — но полную картину я восстановить так и не смог. Не знаю, почему.

— Возможно, я понимаю, о чем ты.

Он был уже вовсе не таким потерянным, как пару часов назад. Мы разговаривали легко, даже умудрялись шутить. В нем было определенно что-то похожее на меня, но я не могла понять, что же именно. Я никогда не чувствовала чего-то подобного при общении с человеком. Неужели это связано с тем, что мы вроде как оказались в одной лодке практически одинаково? Нас просто завербовали, и если раньше я думала, что стараюсь для достижения мира, то теперь я начинаю сомневаться.

— Отдохнуть не хочешь?

— Неа. Я и так слишком много спал. Ну а ты?

— Думаю, что пора.

Они кивнул. На самом деле мне хотелось поговорить с ним еще, потому как все это время я только и делала, что общалась с Димой и другими членами организации, но хорошего понемногу.

Мы вернулись в дом, после чего пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. В отличие от тюремной койки, кровать, в которой я сейчас нежилась, была замечательной. Я уже и забыла, как хорошо быть за пределами того здания. И все-таки за сегодня я вымоталась сильнее обычного, поэтому достаточно быстро провалилась в сон.

Так и закончилась первая глава, но… Что насчет остальных?

Лейтенант Фырьев:

Лейтенант стоял перед горящим зданием бывшей психиатрической больницы, от которого скоро практически ничего не останется. Мужчина, который по возрасту был старше самого лейтенанта, медленным шагом подошел к нему.

— У нас все еще нет никаких доказательств того, что это сделал именно «Дождь».

— Какие к черту доказательства?! Ты что, смеешься надо мной?

— Мы не можем выдвинуть обвинения, пока у нас нет доказательств. Фырьев, очнись, нет ни очевидцев, ни записей с камер. Только это. — Он махнул в сторону горящего здания, которым уже занимались пожарные, однако спасти какие-либо собранные документы все равно не удалось бы. Он протянул лейтенанту сигарету, а тот не думал останавливаться.

— Сколько трупов?

Тот назвал ему цифру.

— Включая доктора, который «лечил» того пацана, верно? А сам пацан где?! Исчез волшебным образом, да?!

— Фырьев…

— Или, может, в списке погибших есть люди, которых мы сами сюда привозили?! А нет, погоди… Они тоже исчезли!

— Фырьев, если ты продолжишь так со мной разговаривать, то я отстраню тебя от расследования!

«Я ненавижу вас всех. Ненавижу себя. Ненавижу их за то, что они делают. Злость — это то, что переполняет меня сейчас».

Перед уходом лейтенант мог бы высказать все, что думает, но это не имело бы никакого значения, поэтому тот молча докурил, развернулся и пошел к машине, где Фырьева ожидал его новый напарник.