Лисянский

Забот навалилось немало. Главная — где брать корабли? Компания имела деньги, но в Кронштадте надежных судов не оказалось, и правление решило закупить суда за границей. Выбор судов и закупку всего необходимого имущества, инструмента и оборудования компания поручила Лисянскому.

— Суммы вам выделены немалые, господин капитан-лейтенант, — напутствовал адмирал Мордвинов. Только что, в связи с государственной реформой, царь назначил его министром Военно-морских сил. — Не торопитесь. В Гамбурге не сыщите подходящих судов, поезжайте в Копенгаген. Там не будет, отправляйтесь в Лондон. В Англии, наверное, найдете. Видимо, придется там зимовать, отремонтировать как следует суда. Перечень хронометров и прочих инструментов я вам заготовил.

Лисянский одновременно подбирает матросов и унтер-офицеров для вояжа. Крузенштерн далеко, и Лисянский держит его в курсе своих дел.

«Три дня прошло, — сообщает он ему письмом в Ревель, — как государь дал позволение на все, и деньги уже директорами получены. Я с Макместером был много раз у всех и сейчас от Мордвинова с полезным и решительным советом. Завтра должен видеться с директорами, подписать договор и на сих днях с Макместером и Разумовым отправлюсь в Гамбург для покупки судов, в случае же, что не найдется оных там, то в Лондоне или Копенгагене, то есть должен буду приложить все силы, чтобы как можно скорее зделать эту покупку. Я советовал, чтобы директоры старались сделать договоры и с афицерами как можно скорее… Николай Семенович по моему докладу хотел зделать по флоту приказ, чтоб выбранных нами унтер-офицеров и матрос с мастеровыми никуда не посылали, а держали при команде… Я не знаю что за обстоятельства, что ты уже 3 письма написал к Макместеру, но ко мне ни одного. Мы, кажется, с тобой более бы должны иметь переписки…

У меня идей такая куча, что не знаю, что тебе и написать… Надеюсь, что mrs Krusenchtern здорова и скоро зделается матерью…

Твой нелицемерный друг Ю. Лисянский».

Видимо, Крузенштерн начал входить в роль начальника, и Лисянский немного обижен невниманием товарища по предстоящему вояжу.

Накануне отъезда в Гамбург Лисянский побывал на приеме у Мордвинова, обговорил окончательно, какой суммой денег мог располагать для покупки судов.

— Сим ведает досконально Резанов, но он нынче в Выборге, вернется, я с ним все утрясу, а вы действуйте, как договорились, — сказал Мордвинов на прощание.

В этот раз Мордвинов был явно не в себе.

Причину такого настроения министра Лисянский знал достоверно от Анания, как и многое из его прежней службы. На флоте, в отличие от армии, все на виду — на море нет потайных закоулков, гуляет ветер.

Две кампании Ананий плавал флаг-офицером вице-адмирала Макарова у берегов Англии. А в адмиральских салонах чего не услышишь!

В Мордвинове подкупали честность и независимость суждений. Дважды подавал он в отставку — у Потемкина и при Павле I. Теперь, кажется, собрался уходить насовсем.

Александр I создал «Комитет образования флота» и председателем назначил не Мордвинова, а в пику ему дряхлого графа Александра Воронцова, брата посла в Англии. Комитету царь дал наказ — «определить всякое излишество, привести все в возможную краткость и ясность».

До чего же додумался Воронцов, ни одного дня не прослуживший на флоте?

«По многим причинам физическим и локальным России быть нельзя в числе первенствующих морских держав. Да в том ни надобности, ни пользы не предвидится. Прямое могущество и сила наша должны быть в сухопутных войсках…»

Недавно на очередном докладе Воронцов услужливо открыл перед императором сафьяновую папку.

— Что это? — спросил Александр, близоруко щурясь.

— Соблаговолите, ваше величество, рассмотреть плоды трудов комитета нашего о переменах в управлении Морского департамента.

Зевнув, Александр взял лорнет, перевернул несколько страниц.

— Мне ли, граф, вникать в дела флотские, в коих я разбираюсь, как слепец в красках, — ухмыльнулся император. Перевернув доклад, нахмурился: — Почему не все подписали?

— Ваше величество, граф Мордвинов имеет особое мнение, — зашамкал Воронцов и, сглаживая неприятность, продолжал: — Остальные члены в полном согласии, Чичагов так в особенности ваше просвещенное мнение одобряет.

Александр милостиво согласился:

— Ну так и быть. Видит Бог, до флота ли мне нынче…

И размашисто вывел: «Быть по сему. Александр».

Своим росчерком император в принципе решал и дальнейшую судьбу Мордвинова. У него в столе лежал рапорт адмирала об отставке.

Накануне отъезда Лисянский сообщил Крузенштерну: «Я должен тебе сказать, что Мордвинов подал в отставку и завтра ожидает императорского изволения. Причина тому есть установления Комитета, который должен взять в рассуждение теперешнее состояние флота — уменьшить или прибавить число кораблей… Признаться, что Николая Семеновича мне очень жалко, а кольми паче нащет нашей експедиции, однако же надеюсь, что никакой помехи не будет на это славное предприятие…