Здесь было тихо благодаря значительной отдаленности от места основного действа и спокойно. Вероятность, что кто-то из гостей забредет сюда была очень и очень низкой. И я, блаженно улыбнувшись, села на скамью и закрыла глаза. Все-таки сказалось беспокойное утро — во всем теле чувствовалась усталость, двигаться было лень.
Мертвенно-бледное лицо Артура и его кровь на моих руках…
Я подскочила и заморгала, стараясь прогнать жуткое видение. Наверно уснула. Откинулась на спинку сиденья и глубоко задышала — сердце билось в бешеном ритме, а руки слегка подрагивали.
Так, надо прогуляться и успокоиться. И я пошла. Куда не знаю. Просто шла, куда глядят глаза. Уже начинало вечереть, и налетал прохладный ветер, вызывая мурашки, освежая мысли и приводя чувства в порядок.
А привели меня глаза и ноги к входу в библиотеку. М-да, видно интуитивно и по старой памяти. Хотела развернуться и вернуться к гостям (уж очень пить захотела), но услышала невнятный шорох в помещении.
Ну, уж нет! Хватит с меня приключений. Решительно развернулась и даже целый шаг сделала, как вдруг:
— Варя… — позвал мелодичный голосок, и дверь с тихим щелчком открылась. Сама!
И конечно чувство самосохранения забилось в самый дальний и пыльный угол, а вот любопытство наоборот показало свой длинный нос. Мысленно отругала себя, проговорив, что обязательно пожалею об этом, но все же сделала шаг в полутемное помещение с книгами.
Внутри ни кого не обнаружила, зато подметила, что с момента моего последнего визита здесь ни чего не изменилось. И такая ностальгия накрыла! Решение не уходить сразу, а побродить среди ставших родными стеллажей и посидеть в любимом кресле, пришло само собой. И противиться ему не захотелось.
Я медленно двинулась вдоль полок, дотрагиваясь кончиками пальцев до корешков книг, и вспоминала, сколько времени и сил ушло на то, чтобы привести здесь все хоть в относительный порядок.
Самыми последними посетила дальние стеллажи, где еще оставались не разобранные залежи фолиантов и тетрадей. Присела на стул, когда-то мной же и притащенный, и взяла первую попавшуюся книгу.
— Борьба во имя любви. — Вчиталась в названия и, хмыкнув, положила на место.
Неожиданно подул ветер, и я заметила вылетевший из-под одной из полок листок.
Так, стоп! Откуда в закрытом помещении ветер? По спине поползли мурашки, и волосы на голове зашевелились. А вот руки сами потянулись к листочку.
За пару секунд я смогла рассмотреть только, что на листе что-то написано от руки и находится какой-то рисунок. И это все, так как послышались шаги, и пришлось срочно прятать находку в карман платья.
— Варя? — хрипловатый, до боли знакомый голос Торнэ-старшего.
Подняла взгляд и утонула в сером омуте глаз Артура, он тоже смотрел не отрываясь. И я дала себе мысленную оплеуху:
— А…я…это, сейчас уже ухожу.
Хотела сделать шаг и действительно уйти, но…
— Потанцуешь со мной? — Лорд в одно мгновение оказался рядом, практически вплотную.
Усилием воли собрала мысли в кучку, разбежавшиеся при появлении Торнэ-старшего и твердо ответила:
— Нет.
И уже точно собралась покинуть библиотеку и общество лорда, но мне не дали. Руки Артура властно легли на мои плечи, и последовал второй, но очень предсказуемый вопрос:
— Почему?
Он что издевается? С трудом подавила вспышку гнева и процедила сквозь зубы:
— Потому что у вас лорд Торнэ есть невеста. И не хорошо с вашей стороны танцевать с другой женщиной, тем более в ее отсутствие.
— Варя…
— Ты сделал свой выбор Артур. — Прервала я мужчину и, стряхнув его ладони со своих плеч, вышла на улицу.
Все внутри клокотало от ярости и негодования. Это за кого он меня держит? Захотел, поманил, а захотел и пнул под зад и забыл? Я ему, что собачка цепная? Нет! Хоть и люблю сволочь эту брюнетистую, но и гордость имею.
Вернувшись на праздник и найдя взглядом Эрика и Никки, направилась к ним.
— Эрик, Никки, вы не обидитесь, если я уеду домой?
Торнэ-младший взглянул на меня, и вопрос готовый сорваться с его губ так и остался непроизнесенным — он и так все понял по моему лицу.
— Не обидимся. Можешь, конечно, и домой уехать, но можешь и здесь остаться. Я попрошу Мориаса разместить тебя в твоей старой спальне.
Первым порывом было отказаться, однако немного подумав, решила согласиться — я очень устала за день, и хотелось просто свалиться на кровать и отрубиться, и как можно скорее, а до дома путь не близкий и навряд ли остатков моих сил на него бы хватило.
Торнэ-младший вызвался проводить меня до холла а, отдав распоряжение дворецкому, вернулся к жене и гостям.
И только вымывшись и разместившись на знакомой постели, почувствовала некоторый покой и смогла наконец-то рассмотреть найденный листок.
Надпись на нем была выведена почерком отца братьев и гласила:
«Есть предположение, что нож действительно существует. Я нашел несколько упоминаний об оружии способном убить Тьму. Так же нашел фреску, на которой предположительно изображен именно тот самый нож. Фреска очень старая и местами стертая, поэтому я смог перерисовать только часть».
А ниже располагался схематичный набросок рукояти с рунами. Очень знакомой рукояти с рунами.