Лисичка с секретом (СИ)

Поначалу Лиса обижалась, злилась и частенько плакала, когда была совсем маленькой. Но мама отказывалась жалеть девчушку по такому незначительному поводу. Хотя предлог был незначительным лишь в глазах родительницы, но для маленькой Лисы он представлялся концом света. Василиса справедливо полагала, что данное имя подходит скорее мальчишке, или что ещё хуже дворовому полосатому коту. Которого соседские бабушки, просиживающие деревянные скамейки у каждого из подъездов, действительно окрестили Васькой. Но мама не уставала ей повторять:

— Если ты будешь плакать после каждого обращения Васька в твою сторону, то поверь у тебя не останется времени даже мультики смотреть, не говоря о том, чтобы помочь мне с выпеканием бисквитного рулета по новому рецепту.

Стоило девчушке услышать заветные для неё слова про сладости, как все переживания даже по самому мрачному поводу вроде величания её кошачьей кличкой отходили на задний план. Мама, зная о сладком пристрастии своей дочери, умело переводила детские переживания в безопасное русло. При этом строгая женщина, отказывалась жалеть девочку, искренне полагая, что тем самым она помогает ей взрастить внутренний стержень. Правильно это или нет – отказывать девочке в дополнительной ласке – может сказать только время, и возможно сама Лиса, когда пройдёт пору взросления.

Сейчас же нарастив броню в отношении обидного прозвища, Василиса редко, когда позволяла себе реагировать раздражением или тем паче злостью. Она научилась на автомате поправлять всех и каждого, что её зовут Лиса с ударением на первый слог. Её усилия и целеустремлённость не прошли даром и к настоящему времени в школе все звали девушку Лиса или Лиса, с ударением на последний слог. Но против лисьего прозвища она не возражала. «Пускай эти животные отличаются исключительной хитростью и коварством, но черты звериного характера необязательно же должны отразиться на мне?» - рассуждала девушка. Зато, какие они были красивые, эти лисы! Особенно в зимнее время, когда мех отрастал столь густой и пышный, что так и манил запустить в него пальцы, опробовать и убедиться, что в живую он в той же степени притягателен, как на картинке. Но лисы не одомашненные животные. Поэтому Василиса любовалась ими, только глядя на фото и видеорепортажи. Тем более девушка относилась к той когорте людей, что не жалуют насилие. Ко всему она решительно не любила охоту и не посещала зоопарки. Селить диких зверей в клетки или загоны – представлялось ей апогеем человеческого цинизма и лицемерия. Стремясь быть честной перед собой, Василиса признавала, что не отказалась бы от норкового полушубка, мягкого и нежного, уютно согревающего зимой. Но ей хотелось быть уверенной, что при производстве меховых изделий диким животным не причиняется сколько-нибудь вреда. Должны же быть специальные фермы по разведению меховой живности? Как, например, люди разводят коров или свиней.

Дразнить девушку Васькой позволял себе исключительно её закадычный друг и сосед Виталька. Их семьи жили в одном доме, но в соседних подъездах. Между собой дружили не только дети, но и родители. Собственно, дружба эта зародилась изначально между женщинами, Ольгой Фёдоровной мамой Виталика и Еленой Тимофеевной мамой Василисы. Молодые женщины имели возрастную разницу в четыре года, но сошлись на почве профессиональной деятельности. Поскольку обе оказались учительницами. Старшая - Елена Тимофеевна была учителем географии и завучем по совместительству. Преподавала она именно в той школе, в которой учились их дети – Виталик и Василиса. Тогда как Ольга Фёдоровна была учителем младших классов и трудилась в частном лицее.

Обе семьи переехали в новое жилье, как только дом был сдан в эксплуатацию, несколько лет назад. Виталик с Василисой по стечению обстоятельств оказались зачислены в один класс и сидели за одной партой. Что явилось дополнительным фактором сближения ребят.

Дружбы между их отцами не случилось, поскольку родители Василисы состояли в разводе. Муж Елены Тимофеевны давно ушёл в другую семью и наличие крошки-дочери его не остановило. Более того чёрствый мужчина прекратил всяческое общение не только с бывшей женой, но и с дочерью. В чём перед ним провинилась Василиса – никто не знал. Хорошо, что её мать, будучи от природы женщиной рациональной обратилась за помощью к судебной системе, и каждый месяц на её банковский счёт поступала энная денежная сумма алиментов от бывшего мужа. Никакого другого участия в судьбе своей кровиночки беглый отец не принимал. Мать и дочь со временем смирились с безрадостным положением вещей и в скорости даже не упоминали нерадивого мужа и отца в своих разговорах. Вычеркнув его окончательно не только из жизни, но и из воспоминаний, словно не существовало его никогда раньше.