Лисичка(СИ)

Так, хватит, берём водку и идём писать статью. Нет, коньяк. Как тогда, перед тем, как я потащил её с окна. Нет, водку, отставить коньяк, все беды в жизни от коньяка. Хотя как посмотреть, почему беды - у Карины всё хорошо. Не от коньяка, конечно, но если б я таким конченым алкоголиком не был, её б с асфальта соскребали. С девятого-то этажа все прыжки наверняка. Особенно в ту сторону, где подъезд. И не было это актом привлечения внимания, потерялась тогда она вполне сознательно. А я просто оказался там. В нужное время в нужном месте. Что ж у меня так редко это получалось в дальнейшем - я всегда чужой на этом празднике жизни.

В центре магазинов мало, и выбор в них оставляет желать. Домой я это всё не повезу - ни разговор с Кариной, ни статью о ярмарке, будь оно всё проклято. Национальная особенность русского мужика - справляться с вот этим вот всем в одиночестве через бутылку водки, которую я и взял. Больше общество вариантов нам никаких не оставляет просто. Накидаться на работе - какое это пошлое советское непотребство, дочь бессмысленности и безысходности. А ещё говорят, что в однополых парах дети не рождаются. Если очень хочется, то можно. Господи, Карина теперь у меня в голове, я же как она говорить начинаю. Иисус Иосифович, прими мою неискреннюю молитву - выгони её оттуда, пожалуйста, мне же ещё жить и работать. Зачем-то. Аминь

Хороша игра, подходит почти для всех.

Бить-бежать по сути в ней все равно куда.

И всегда стяжают самый большой успех

Инвалиды умственного труда.

А хорошо пошла статья под водочку, чёрт бы побрал информационный повод её. Или это эмоциональная встряска на меня подействовала бодряще. А то последние годы как в болоте каком-то - ничего нового, ничего интересного. А тут столько всего и сразу. Дома я так нифига не поработал бы, конечно - тут, в одиночестве, я чувствую драйв, я могу смело загонять в любой текст всё, что угодно, от мандельштамовского аутоэротизма до сартровского осуждения человека на свободу. Что я и делаю. Грязные хиппи осуждены на свободу как Адам и Ева после грехопадения, но их инфантильный аутоэротизм через сто лет после Мандельштама выглядит жалко, нарочито и пошло. Если стихи Наты Борман - это поэзия, то Луна - самый старый телевизор. Это уже Нам Джун Пайк пошёл, отец видеоарта. Очень надеюсь, что цитату способен будет разглядеть хотя бы кто-то, но не сдаст меня сразу, и тогда получится забавно. А может никто и не увидит, тогда ещё более забавно будет. Скорей всего, кстати, так и получится. Это же отличительная особенность всех людей, делающих культуру или считающих, что они её делают - они жутко, кошмарно бескультурны, безграмотны и зашорены. У них кругозор улитки и вокабуляр романов в мягких обложках, охаживать их Сартром и Пайком вообще, наверное, запрещённый приём.

Как и оставлять меня здесь наедине с ними - тоже запрещённый приём. Сволочь ты, Гарик, не будет поэтому в моей простыне любезных сердцу твоему цитат из русских классиков. Что-то же я у него серьёзное спросить хотел, но забыл - вместо этого стал мозги ему пудрить, чтоб не работать. Вот и получил. Сразу к делу надо было - любовь как триумф воли на фоне измельчания характеров. Вот бы он загрузился, цитату подбирая. Интересно, как бы выкрутился - но в том, что выкрутился бы, я почему-то не сомневаюсь. Ну то есть не почему-то, он третий раз женат. Надо будет в понедельник непременно попробовать, если не забуду.

Сохраняю документ и отправляю Гарику по почте. Полстопарика ещё осталось - ну, за нас, за акул пера. Гарик отвечает через три минуты - ок, вроде годится. Не спал, значит, ждал. Сейчас что ли спросить. Нет, он, наверное, на нервах из-за номера, да и я подзадолбался. Не уверен, что готов слышать ответ. Домой, в общем, спать - метро как раз открылось.

Всё для их удобства здесь, даже ты и я

Как ресурс рабочий и пищевой.

Больше в олимпийской логике бытия

Непонятно, в сущности, ничего.

Часть 2. По течению

1.

От Колы до Каспия сотни верст - болота и глинозём.

А сверху небо, которое мы всю жизнь на плечах несём.

И сбросить это небо нельзя, хотя каждый был бы рад.

Поэтому в каждой живой душе горит персональный Ад.

И стало это за столько лет общим для нас с тобой -

Грязь под ногами, Ад в душе и небо над головой.

Отвоз ребёнка на дачу растянулся по моей воле на два дня - фамильные плантации смородины и крыжовника требуют внимания, которое я с удовольствием им уделил. Всем надо было остыть и расслабиться, мне тоже. Гарику всё же удалось прозвониться в наши глухие леса, он поблагодарил меня за отличный материал и сказал, что есть ещё какое-то дело для меня. Я в это время думал о Маше, что не вовремя она рожать собралась, недельку и подождать бы могла.