Лисичка

Долли задумалась, ей не хотелось, чтобы по округе поползли о ней слухи, да и молодой человек, хотя и произвел на нее впечатление своей красотой, пока не казался ей особенно интересным, но обижать человека, не сделавшего ей ничего дурного, тоже не хотелось. Нужно было выкрутиться, но это Лисичка умела делать лучше всех. Поэтому она улыбнулась и сказала:

— В конце месяца приедет моя тетушка, и тогда мы будем принимать друзей в Ратманово. Приезжайте, представьтесь ей, и, если она вас пригласит, вы сможете бывать у нас, — не давая ему возможности продолжить разговор, княжна ударила пятками по бокам Лиса, благородный конь тряхнул головой, освобождая уздечку из чужих рук, и стрелой полетел через мост. Девушка радовалась тому, как удачно придумала отговорку, и теперь пусть тетя решает, подходящее это знакомство, или нет.

Спустя час Лаврентий Островский спрыгнул с коня у крыльца маленького одноэтажного деревянного дома, который в Афанасьево гордо назывался «барским домом». Когда он два месяца назад получил его в наследство от двоюродного дяди, молодой человек был безумно рад — у него снова появилась своя крыша над головой. Но приехав в имение, он с разочарованием обнаружил, что в нем всего восемьдесят душ крепостных, хозяйство запущено, дом разворован, а управляющий, который в течение последних пятнадцати лет спаивал прежнего хозяина, исчез. Единственное, что его обнадежило, так это благословенный климат здешней губернии и черная плодородная земля. Поместье могло давать приличный урожай, но чтобы восстановить его, нужно было вкладывать деньги, а денег не было.

Лаврентий в который раз помянул недобрым словом своего папашу, просадившего все их деньги и большое имение под Митавой за карточным столом. Наверное, проще всего было бы продать Афанасьево, а деньги прожить, но он не мог сделать этого из-за Иларии. Это имение своим уединенным расположением подходило им как ничто другое.

Лаврентий Островский происходил из небогатого литовского дворянского рода. Их поместье под Митавой хоть и было большим, но дохода давало не очень много, что не помешало отцу Лаврентия взять в жены самую богатую невесту в округе. О красавице Марианне ходили не очень хорошие слухи: о ней шептались, что она давно потеряла девственность, а теперь каждую ночь вызывает в спальню богатыря-конюха. Но Валериана Островского это не остановило, он сам вел очень свободную жизнь, а за Марианной давали хорошее приданое, в котором он крайне нуждался. Отец невесты был рад сбыть с рук засидевшуюся в девках дочку и настоял на скорейшей свадьбе.

Молодые на удивление хорошо подошли друг другу и с удовольствием проводили всё свободное время в спальне, и хотя Марианна, родив наследника, отказалась иметь других детей, страсть ее к мужу сделалась только сильнее. Когда мальчику было пять лет, его дед по матери скоропостижно скончался, оставив большое наследство и незамужнюю пятнадцатилетнюю дочь Иларию, которая переехала жить к старшей сестре. Они были очень похожи: высокие, с пышными фигурами, густыми ярко-рыжими волосами и белой, почти прозрачной кожей, покрытой мелкими золотистыми веснушками. Неожиданным контрастом к светлой коже и рыжим волосам были большие черные глаза обеих, и когда сестры стояли рядом, обнявшись, трудно было отвести глаза от этих демонически красивых женщин — и невозможно было поверить, что между ними почти десять лет разницы в возрасте.

Илария сначала дичилась в новом доме, но потом быстро освоилась и полюбила своего пятилетнего племянника, с которым проводила много времени. Но больше всего ее мысли занимало то, что происходило между ее сестрой и зятем за закрытыми дверями спальни, откуда каждый вечер слышались то веселый смех, то стоны и крики. Однажды, уже не в силах в силах справиться с любопытством, Илария подошла к спальне сестры и приоткрыла дверь. То, что она увидела, заворожило девушку: совершенно нагая Марианна лежала на краю кровати, широко раскинув ноги, а ее муж стоял на коленях, склонив темную голову к ее бедрам. Сестра громко стонала и, как показалось девушке, извивалась как змея. Потом зять поднялся, и Илария увидела его смуглое голое тело, она не могла отвести глаз от его мужского органа, дыбом поднявшегося из черных курчавых волос внизу живота. Валерьян рывком поднял Марианну, поставил на колени и, намотав на левую руку длинные рыжие волосы женщины, мощным толчком вошел в нее и начал ритмично двигаться, шлепая жену по пухлым ягодицам в такт движениям.

Илария подумала, что зять как будто скачет на сестре верхом. От увиденного она вся горела, как в огне, жар, зарождаясь внизу живота, растекался по всему телу, она тяжело дышала, но зрелище доставляло ей такое наслаждение, что она готова была отдать несколько лет жизни, лишь бы смотреть дальше.