Лисий хвост, или По наглой рыжей моське

Я нашла рубашку, застегивающуюся спереди, очень похожую на наши, привычные. Только пуговички из перламутра. Красивые. Процесс одевания грозил растянуться надолго – Варенику было больно даже пальцами левой руки шевелить. И без того чуть волнистые волосы на висках взмокли и стали закручиваться, придавая бледному лицу с лихорадочно горящими щеками еще большую трогательность. Мне же было физически больно смотреть на Рейвара, всегда такого уверенного, подчас жестокого и невероятно сильного.

Правой, здоровой рукой он коснулся моей щеки, вытирая прорвавшуюся на свободу слезу. За ней потоком хлынули и другие. Я не всхлипывала, не рыдала, просто молча плакала, смотря на такого… дорогого мне нелюдя.

Ну как же так? У меня есть Нелли, есть Файта, Фарт и Мики. Они успели стать мне близкими и родными. Но дороже этого кареглазого полукровки для меня никого нет. И как я так умудрилась? Нашла к кому привязываться и кого любить.

Лиска, какая же ты нелогичная дурочка!

Выплакавшись, я предприняла вторую попытку одеть полукровку. Только не тут-то было – рана снова закровоточила. Сил ругаться у меня уже не осталось. Захотелось просто плюнуть на это дело и завалиться спать, оставив Вареника дожидаться Елну.

Тут в непутевую голову нашла путь на редкость прилипчивая и соответственно бредовая идея. А что, если лечить подобное подобным? Правда, во рту, как назло, пересохло и слюна стала вязкой, словно я хурмы наелась. Но идея продолжала штурмовать разум, и, пока Вареник отвлекся на второй рукав, я лизнула палец и осторожно провела им по ближней к шее ране. Украдкой, чтобы в случае неудачи меня не обвинили в попытке добить тяжелобольного. А то этот может!

В результате чуда не произошло, но ведь и хуже не стало… надеюсь. Так что, воодушевленная призрачным успехом, я повторила действия, только теперь набрав слюны побольше и смазывая уже воспаленную рану. За этим делом меня и поймали. Под грозным взглядом разом похолодевших глаз я широко улыбнулась и на всякий случай втянула голову в плечи. Для достоверности картины пришлось еще и глазками похлопать, состроив гримасу «я у мамы дурочка». Может, пронесет, а?

По шее я так и не получила: глянув на обслюнявленный участок кожи, Рейвар был вынужден признать, что моя афера удалась – покраснение и опухоль начинали спадать буквально на глазах. Вот даже не знаю, чему я больше обрадовалась – отмене головомойки, удачному лечению или тому, что хоть одна мысль, пусть даже самая бредовая, оказалась правильной!

Хвост, радостно подметающий пол, был со мной солидарен, в отличие от самого больного – Рейвар смотрел так же подозрительно. И пришлось несколько минут тратить на убеждение, благо аргументы на моей стороне. Долго еще мне пришлось обмазывать не такие уж и маленькие раны своей собственной слюной, отчего во рту очень скоро стало сухо, как в Сахаре. Пить же запретил Рейвар – ему лечение, похоже, начало доставлять удовольствие. С каждой минутой он чувствовал себя все лучше, с интересом поглядывая на мои ноги и в вырез рубашки, которую я впопыхах просто забыла запахнуть, а делать это сейчас означало спровоцировать. О том, как полукровка смотрел на мой рот, я лучше промолчу. У меня даже желание его лечить стало пропадать. Пока болел, казался таким беззащитным и трогательным до глубины души… теперь же ему на душу оказалось плевать, а потянуло на телесное.

Идея проучить наглого нелюдя ударила в голову (что-то они сегодня зачастили) и потребовала немедленной реализации. И надеюсь, она не менее удачная, чем первая, иначе попаду я в очень неловкую ситуацию.

Чуть нагнувшись, коснулась кончиком языка его темной кожи. Рейвар вздрогнул и потянулся прежде почти бездвижной рукой к моему бедру. Я же лизнула его еще раз и еще, не затрагивая ранок, лишь вокруг, а затем и вовсе удаляясь, легонько целуя. Ладонь, поглаживающая меня по спине, частая дробь чужого сердца и чувственная близость любимого мужчины кружили голову, отбивая всю решимость. Может, ну ее, эту мелкую месть? Просто расслабиться, наслаждаясь происходящим.

Вот только собственный организм имел на это другие мысли, так что в какой-то момент к солоноватому привкусу кожи Рейвара во рту примешался чуть кисловатый. Проведя влажную линию от ключицы к острому уху, я, в память о прошлом, прикусила мочку, чуть поигрывая языком одной из сережек. А это оказалось довольно увлекательно!

Пока я развлекалась, удивляясь новым ощущениям, хватка Рейвара начала ослабевать. Послышался первый зевок. Вот это да, оказывается, у хвис на редкость интересные свойства слюны. Так что эксперимент того стоил. Тем более с таким подопытным.

– Быстро учишься, Лисенок, – кажется, одобрительно сказал он.

Я выпрямила спину и заглянула в шоколадные, на редкость теплые глаза. Неудивительно, что я ему верила – когда он смотрит так, все внутри плавится и медленно стекает вниз живота приятной тяжестью.

– Тебе надо было ехать в замок, – снова зевнув, продолжил он говорить. – Там бы ты была в безопасности… от меня и от себя. Глупенькая маленькая хвиса, что же мне теперь с тобой делать?