Лисий Хвост. По ту сторону холмов. Книга вторая

Вот и сегодня Хару с Мэргэном пили чай в юрте чародейки, по внешнему виду расслабленные, но внутри горящие желанием, чтобы всё поскорее закончилось. Только Шима и Бато ощущали себя свободно и тихо обменивались какими-то шутками. Шима вообще относился к Билигме словно внук к бабушке, что и неудивительно, принимая во внимание, сколько времени он провёл в детстве рядом с ней, усваивая различные практики, учась лучше владеть собой и не дать животному началу взять верх над человеческим.

Также в юрте присутствовали как всегда безмолвный Тагар и ещё одна женщина. Тагар мало изменился за прошедшее время. В той битве он был серьёзно ранен и чуть было не умер, однако заботы сиделок и его могучий организм позволили довольно быстро оправиться. Он стал, как и госпожа, ещё более замкнутым, делая исключение лишь для Шимы, с которым они понимали друг друга без слов. Никто другой не смог бы сказать, о чём думает этот великан, какое у него настроение, и вообще, испытывает ли он какие-либо чувства.

Вторая женщина лет около пятидесяти, всё ещё весьма миловидная. Впрочем, её миловидность не всегда бывала заметна из-за строгого взгляда тёмно-карих глаз и неумолимого выражения лица. Было очевидно, что в ней много внутренней силы от рождения, а суровые условия жизни в степи лишь приумножили эту силу. Иногда она кидала на присутствующих яростные взгляды, которые лишь отчасти смягчались на Мэргэне и Бато.

Гости и хозяйка пили чай и обменивались ничего не значащими замечаниями по поводу отличной погоды и хороших надоев. Женщину это немало раздражало. Она покусывала губы от нетерпения и стучала ногтем в тонкую фарфоровую стенку чашки. Остальные или и правда не замечали её возбуждения, или же пока предпочитали не обращать на это внимания. Наконец, она не выдержала и прервала Мэргэна, когда тот рассказывал, какой замечательный ягнёнок родился на днях.

– Представляете, такой маленький, – говорил он, – а кучу навалил, как взрослый баран!

– Мэргэн! – строго оборвала она его. – Ты сам баран! Хватит болтать о всяких глупостях. Мы здесь не для того собрались. Я не хочу больше слушать, кто сколько навалил!

Мэргэн сделал невинные глаза и, поморгав, ответил женщине:

– Алтун, душа моя, я лишь хотел сказать, какой здоровый и сильный ягнёночек растёт.

– Муж мой, я знаю твои увёртки. Мы здесь, чтобы обсудить нечто гораздо более важное, нежели приплод и надои молока.

На сей раз в разговор вмешалась Билигма:

– Я думаю, твоя жена права. Давненько мы не собирались вот так вот запросто у меня в юрте попить чаю. Каждый раз, когда мы встречались таким кругом, нам предстояло обсудить и принять какое-то важное решение. Так что хватит тянуть, давайте поговорим. Что у вас случилось?

Мэргэн открыл было рот, но быстро передумал и посмотрел на Хару. Тот перехватил взгляд друга и кивнул. После этого промолвил, подняв глаза на колдунью:

– Госпожа моя, Билигма! Я не знаю с чего начать. Наверное, мне лучше сказать всё самое главное сразу, а потом поискать ответы на вопросы вместе с вами. Хотя не думаю, что отыщутся ответы, которые всех нас устроят. Я не знаю, как мне лучше выразиться, наверное, просто: пришло время нам с сыном покинуть вас.

Воцарилась тишина. Не будет преувеличением сказать, что все присутствующие побаивались Билигмы, при том, что провели с ней немало лет и знали, что она на их стороне. Но всё же робость перед чародейкой никуда не пропадала, особенно среди мужчин. Вот и теперь Хару с трепетом ожидал ответа Билигмы, а остальные пытались его предугадать.

Билигма задумчиво покрутила в руках чашечку с чаем, одним махом допила его и произнесла:

– Ты уверен в своих желаниях, Хару? Скажи, почему ты всё-таки хочешь уехать?

Она говорила твёрдо, без участия, но и без враждебности. Казалось, ей просто любопытно, не более того, причём любопытно даже не настолько, чтобы получить ответ. Ответит Хару – хорошо, нет – и не важно.

Само собой, Хару ответил:

– Госпожа моя, меня одолевает тоска по родине. Я хочу увидеть море и услышать шум океана. Хочу увидеть леса и отведать фруктов.

– Только и всего-то?

– Нет, не только. Я мечтаю ещё хоть раз вернуться к реке, в которую вошла Кицунэ. Надеюсь, что когда я появлюсь на её берегу, ступлю в воду, то она почувствует меня и появится. Хочу, чтобы она увидела нашего сына. О, Небеса! да я даже по Киккаве соскучился!

– Хару, твои желания и мучения понятны. Но подумай о том, какую цену тебе, возможно, придётся за это заплатить. Вспомни о том, что твой дядя послал немало воинов, чтобы схватить тебя и Шиму, и это стоило многих жизней клану Мэргэна.

– И я буду вечно испытывать признательность за это! – воскликнул принц Шика, приложив руку к сердцу и поклонившись вождю. – Но прошло уже десять лет! И не было больше ни одной попытки проникнуть за гряду холмов. Князь Ёшида мог за это время вообще умереть!

– Разве он так стар? Насколько я помню по твоим рассказам, ему должно быть сейчас около шестидесяти, не больше.

– Госпожа моя, ты предлагаешь мне затаиться ещё лет на десять?

– Нет, Хару. Не знаю. Я правда не знаю, что тебе делать дальше!