Читаем Лисий перевал : собрание корейских рассказов XV-XIX вв. полностью

— Я был в тех краях, где живет вдова, и все разузнал о ней. Завтра ты придешь в ее дом под видом гадалки и нагадаешь то, что я сейчас расскажу тебе о ней. А когда ты перескажешь ей все это, она подумает, что ты обладаешь даром предвидения, и попросит предсказать будущее. Мне известно, что втайне вдова желает выйти замуж, поэтому ты скажешь ей так: «В начале будущей луны седьмого дня вы встретите человека из благородных с фамилией, обозначающей название дерева[147]. Вы пригласите его к себе в дом и уложите спать. И если вы в ту ночь станете его женой, то через пять лет он сделается губернатором провинции Кёнсандо». И еще скажи: «Но если вы не встретите человека с фамилией, обозначающей название дерева, то не пройдет и трех лет, как ваш дом и вещи пропадут, а вас насильно уведут к противному вдовцу, который всего-навсего слуга в чужом доме. И, став его женой, вы всегда будете жить в бедности. Поэтому не смейте отсылать человека с фамилией, обозначающей название дерева!» А когда ты вернешься, я, по твоему предсказанию, седьмого дня будущей луны под каким-нибудь предлогом приду в дом вдовы.

Тут соседка Ли Сона подумала: «Кажется, дело удастся и я получу три сотни лян!» — и с радостью согласилась выполнить поручение. На другой день она пришла к вдове и увидела, что дом у нее действительно богатый, что сама она прекрасна, а душа ее благородна.

— Как поживает молодая госпожа? — поздоровалась женщина с вдовой.

— Ничего, хорошо. А кто ты такая? — спросила в свою очередь вдова.

— Я издалека, более чем за сто ли отсюда. Я смотрю на лица людей и по ним вижу их прошлое и будущее. Могу погадать и молодой госпоже и буду очень рада получить за это немного денег, потому что дом мой беден.

— Так ты хорошо гадаешь? А сколько берешь?

— За одно гадание — один лян, по справедливости.

Вдова заинтересовалась.

— Вообще-то мне всегда хотелось погадать, но я никогда не встречала хороших гадальщиц. Но раз уж ты пришла, я попробую! Так вот, если ты расскажешь все о моем прошлом, то я поверю и предсказанию будущего. А нет, так как же верить твоим предсказаниям?

— Будь по-твоему! — ответила старуха и со слов Ли Сона подробно выложила вдове все сведения о ней: и ее фамилию, и возраст, и когда она вышла замуж, и в какой год, какую луну, какой день и час умер ее муж. Она сказала, есть ли у нее родители, и вообще все, что слышала от Ли Сона.

Вдова выслушала все с большим вниманием. В словах гадалки не было ни одного слова неправды; она рассказывала так, как будто сама пережила все это! Вдове стало даже не по себе и, похвалив гадалку, она призналась:

— Многие гадали мне, но никто не гадал так верно. Ведь ты просто чудесно описала мое прошлое! Теперь я буду верить каждому твоему слову! Что ж тут сомневаться?! — и, хорошо угостив старуху, она предложила ей:

— Ты сегодня не уходи: будешь спать у меня и расскажешь обо всем хорошем и плохом, что меня ожидает. И если поможешь мне избежать какого-нибудь несчастья, дав хороший совет, я подарю тебе много денег.

Старуха обрадовалась предложению вдовы переночевать в ее доме и согласилась:

— Ладно! После ужина я предскажу вам будущее!

Услышав такой ответ, вдова было обрадовалась, но старуха добавила:

— Правда, мне не очень хочется предсказывать вам судьбу.

Вдова принялась уговаривать старуху, но та опять сказала, как во сне:

— Я рассказала все о вашем прошлом, а вот предсказывать будущее — не решаюсь. Так, пожалуй, будет лучше.

Вдова испуганно воскликнула:

— Что ты говоришь?! Ты же обещала предсказать, что мне суждено, а теперь отказываешься выполнить свое обещание! Может быть, меня ожидает что-нибудь страшное? У тебя такой вид, будто тебе тяжело сказать об этом. Но если даже ты нагадаешь что-нибудь очень плохое, я не стану обвинять тебя в неумении и осуждать. Не бойся и выкладывай всю правду!

Тогда старуха, сделав вид, что ей очень неприятно, сказала:

— Ну, раз вы так говорите, я буду предсказывать. Но если вы услышите хоть что-нибудь неугодное для вас, не браните старуху! По лицу молодой госпожи я вижу, что не пройдет и нескольких дней, как свершится что-то очень хорошее для нее. Однако я вижу и то, что если она упустит предопределенный судьбой случай, то у нее будет большое несчастье. Вот об этом-то мне и нелегко говорить.

Тут вдова нетерпеливо перебила старуху:

— Ну, пожалуйста, скажи скорее, в чем дело? Раз уж ты поведала все о моем прошлом так, будто пережила его сама, значит, надо рассказать и о будущем! Чего ты боишься?

Старуха снова спросила:

— Но стерпите ли вы, если будет хоть одно неприятное для вас слово?

Вдова ответила:

— Что бы ты ни сказала — доброе или дурное, — не бойся, говори все!

Тогда старуха начала:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэмы
Поэмы

Удивительно широк и многогранен круг творческих интересов и поисков Навои. Он — РїРѕСЌС' и мыслитель, ученый историк и лингвист, естествоиспытатель и теоретик литературы, музыки, государства и права, политический деятель. Р' своем творчестве он старался всесторонне и глубоко отображать действительность во всем ее многообразии. Нет ни одного более или менее заслуживающего внимания вопроса общественной жизни, человековедения своего времени, о котором не сказал Р±С‹ своего слова и не определил Р±С‹ своего отношения к нему Навои. Так он создал свыше тридцати произведений, составляющий золотой фонд узбекской литературы.Р' данном издании представлен знаменитый цикл из пяти монументальных поэм «Хамсе» («Пятерица»): «Смятение праведных», «Фархад и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь планет», «Стена Р

Алишер Навои

Поэма, эпическая поэзия / Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги