Лисий след на снегу

Стриженов не знал, что это за дороги, где находятся, и изо всех сил надеялся, что они ему не понадобятся. Разобравшись наконец с автомобилем, Дмитрий включил навигатор и поехал по трассе в сторону Рейкьявика. По обе стороны от дороги переливались в свете фар и фонарей снежные поля, мелькали дорожные знаки и кое-где на горизонте огни невысоких домов. Для столицы государства в пригороде Рейкьявика было слишком пустынно и тихо. Машины на дороге практически не встречались. И у путешественника довольно быстро складывалось впечатление, что на улице или глубокая ночь, или он заблудился и попал в глухой, малонаселенный район. Борясь с этим ощущением, Дмитрий бросил взгляд на часы — восемь вечера, а затем на навигатор — по главной трассе острова до столицы оставалось около тридцати километров. Значит, вечер довольно ранний, а дорога верная.

«Это определенно не Москва и не Питер», — констатировал Стриженов и немного увеличил скорость.

Минут через сорок журналист добрался до города, такого же заснеженного, сонного и необычайно пустынного, как и пригородная трасса. Только из пары ресторанов в центре столицы доносились звуки музыки, голоса и ароматы еды.

Дмитрий сглотнул, он был голоден, но заезжать в ресторан не стал, сразу отправился в отель. Прежде чем ужинать, журналист хотел умыться, оставить вещи и посмотреть, где ему придется жить. Отыскав нужный адрес, Стриженов с трудом припарковал автомобиль и сквозь зубы выругался. Отелем узкий двухэтажный дом в переулке с пошлой неоновой вывеской можно было назвать с огромной натяжкой. Скорее это был хостел, рассчитанный исключительно на непритязательную молодежь. Стойка регистрации здесь располагалась в полуподвальном помещении, куда вела узкая крутая покрытая льдом лестница. За стойкой, конечно же, никого не оказалось.

«Отзывы нужно лучше читать», — отругал себя Стриженов за выбор жилья и постучал по кнопке звонка, вызывая администратора из глубин здания. Через несколько секунд тот появился. Худой, сутулый парнишка лет двадцати пяти, с бесцветными сонными глазами и спутанными лохмами на голове. Парень широко зевнул, вручил Стриженову ключи от номера 27 и на ломаном английском выдал дежурную информацию о завтраках, ключах, общем душе в конце коридора и полотенцах.

Дмитрий пропустил все это мимо ушей. Он собирался провести в хостеле только одну ночь, выспаться и завтра, закончив с делами, поехать на перевал Эхси, где пропала Лиса. Поплутав по коридорам и лестницам, Стриженов обнаружил наконец свой номер. Это оказалось довольно просторное помещение, с односпальной и двумя двухъярусными кроватями. В углу комнаты располагались стол блекло-зеленого цвета, деревянный стул и раковина с узкой трещиной на боку.

Стриженов глубоко вздохнул, снова мысленно отругал себя, но теперь уже за избалованность. Было время, когда подобное место он бы принял за приличный отель и даже не подумал жаловаться. Впрочем, это было давно. Дмитрий снял куртку, запер дверь и, не раздеваясь, растянулся на односпальной кровати у окна. Минуту спустя он уже крепко спал.

Глава 5 Рейкьявик

Около шести утра Дмитрий открыл глаза и огляделся. «Где это я? Ах да, Рейкьявик. Исчезновение Лисы. Авария в горах». Дмитрий сел на кровати и поморщился от острой, ноющей боли в шее. Накануне он так устал, что не обратил внимания на сквозняк в комнате, и теперь шея, не терпевшая таких условий, отказывалась поворачиваться в какую-либо сторону. Дмитрий осторожно наклонил голову сначала вправо, затем влево. Чуть надавил рукой и поморщился, когда в шее что-то глухо хрустнуло. Попробовал покрутить головой. Получилось, хотя болело прилично. А впрочем, терпеть можно.

— Не ной, Стриженов, это просто старость, — подбодрил Дмитрий самого себя и открыл кран над расколотой раковиной, — раз болит, значит, ты жив.

Умывшись, журналист накинул куртку, бросил на себя в зеркало беглый взгляд — ничего хорошего, под глазами мешки, волосы короткие, темные, карие глаза смотрят настороженно и сердито. Вытащив из рюкзака блокнот и ручку, Стриженов кивнул отражению и отправился вниз, на поиски кухни и кофе.

С курткой журналист угадал. Завтракать пришлось в помещении на цокольном этаже, где поминутно открывалась и закрывалась уличная дверь. Та самая, через которую Дмитрий вечером попал в здание. В эту дверь выбегали студенты, торопившиеся на экскурсию, входили и выходили курильщики, дымившие на обледеневшем крыльце, заглядывали то ли торговцы, то ли экскурсоводы и новые постояльцы. Стриженов кутался в куртку, пил нестерпимо мерзкий кофе, жевал бутерброд с дешевым тонко нарезанным сыром и составлял план будущего расследования.