Лисий след на снегу

Стриженов молча слушал сбивчивую речь Олега и быстро соображал. Итак, Алиса Куратова действительно пропала в Исландии — это раз. Полиция считает, что она погибла, следовательно, ее уже не ищет — это два. Если Стриженов знал что-то абсолютно точно, так это то, что рыжая Лиса не могла запаниковать даже в самой экстремальной ситуации, она всегда действовала взвешенно и продуманно — это три. Она очень опытный водитель, закаленный в московских пробках и на сибирских дорогах. Ездить Лису учил дядя, дальнобойщик с огромным стажем, — это четыре. И незадолго до исчезновения Алиса звонила Стриженову среди ночи, просила дать ей совет по громкому и резонансному старому делу — пять.

Стриженов перебрал в уме все факты, глубоко вздохнул и спросил:

— Олег, тебе нужна помощь? Хочешь, я позвоню в МИД, у меня там есть знакомый, может, удастся надавить на правительство Исландии, убедить их возобновить поиски. Можем связаться с местными журналистами, поисково-спасательными отрядами.

На том конце повисла долгая, тяжелая пауза.

— Нет, Стриженов. Ничего не нужно, — наконец сдавленно произнес Олег.

— Почему? — Дмитрий непонимающе наморщил лоб. — Она пропала, ты что, не собираешься ее искать?! Может, ей нужна помощь!

— Она погибла, — послышался из телефонной трубки сдавленный голос.

Дмитрий дернулся от этих слов, как от выстрела. Сжал кулаки и, стараясь говорить спокойно, попытался достучаться до Алисиного мужа.

— Послушай, Олег, пока нет тела, есть надежда. Ее нельзя считать погибшей. Я работал над делами пропавших, знаю, что говорю. Давай я…

— Нет! Не лезь в это дело, Стриженов. Хватит! Хотя бы теперь оставь нас в покое. — Олег перебил журналиста и теперь говорил все громче и злее. — Ты что, хочешь, чтобы мы с детьми питали бессмысленные надежды, что она отыщется, вернется, а потом снова и снова разочаровывались? Нет! Я скажу детям, что Алиса разбилась в горах, они погорюют, потом оправятся и смогут жить дальше. Понимаешь?! Жить дальше. Не изводить себя бессмысленной надеждой, сомнениями, мыслями. Жить! Хотя что ты можешь понимать?! У тебя нет детей, нет семьи, и ты год за годом разрушал нашу. — Олег перешел на крик. — Слышишь, Стриженов? Это ты виноват, что мы ссорились все время. Ты вечно звонил среди ночи, ты виделся с ней, приезжал, гулял, рассказывал ей байки о своей замечательной жизни, полной приключений и путешествий. Ты думаешь, легко мне было терпеть ваши встречи? Когда она приходила домой за полночь, пьяная, счастливая, с этим шальным блеском в глазах. Когда наутро она часами задумчиво смотрела в окно. Скользила по мне взглядом и жалела, что я — это не ты. Но я терпел, терпел пятнадцать лет, из года в год, снова и снова. Потому что любил ее. Принимал. Мирился, что ты ее друг. Друг, черт побери! Могу себе представить, как вы дружили! Если бы не ты, мы бы поехали в отпуск вместе: в Турцию, в Тай, в Грецию, в конце концов, и она не оказалась бы одна среди снега и льда и была бы жива. Жива! А теперь ее нет. Даже если она выжила после аварии, среди зимы, льда и снега у нее не было шансов. Ни одного. — Олег сдавленно всхлипнул и зло подытожил: — Так что пошел ты к черту, Стриженов!

Из телефона донеслись частые гудки. Олег бросил трубку. Дмитрий ошарашенно смотрел на телефон, привычно барабанил пальцами по столу. Затем резко поднялся, набросил куртку и вышел из здания редакции. Ему хотелось пройтись.

На улице было сыро и промозгло. Вместо снега на обочинах дорог плавились от реагентов грязно-желтые кучи льда и снега. По широкому проспекту неслись машины. Откуда-то издалека слышались залпы фейерверка, кто-то продолжал отмечать наступление Нового года. Стриженов поежился от холода и ветра, застегнул молнию на куртке. Прислушался к себе и понял, что холод идет изнутри. Дмитрия лихорадило. Как ни старался он просто идти по улице куда глаза глядят и ни о чем не думать, мысли снова и снова возвращались к Алисе и к разговору с Олегом.

Стриженов понимал, что исчезновение Лисы — огромное горе для ее семьи. Понимал он и чувства людей, годами разыскивающих своих родственников, тех, кто до последнего надеется найти без вести пропавших, надеется даже тогда, когда больше нет ни одного повода ждать и верить.

По работе Дмитрий часто сталкивался с такими людьми, видел, как они тревожно вглядываются в чужие лица, словно хотят найти там ответы на свои вопросы. Хотят узнать, что случилось. Ищут уже даже не самих пропавших, а только покоя для себя. Эти люди говорили порой совершенно бессмысленные вещи и все сильнее день ото дня теряли связь с реальностью. Нет, никому бы Дмитрий не пожелал оказаться на их месте. Особенно близким Лисы. И все же слова Олега шокировали Стриженова: неужели муж Алисы действительно готов смириться с ее смертью, неужели он в самом деле считает, что Стриженов годами разваливал брак подруги? Был причиной ссор и скандалов и в конечном итоге опосредованно, но все же стал виновником ее исчезновения, ее гибели?