Лисий след на снегу

Он вспомнил, как несколько лет назад Лиса подвозила его в поселок в Подмосковье, где журналист встречался с информатором. Было раннее утро. Они летели по трассе со скоростью никак не меньше ста шестидесяти километров в час. Лиса смотрела на дорогу и что-то напевала себе под нос. А Дмитрий был зол. На себя, что тащится в такую даль непонятно зачем, на редактора, что подкинул очередное мутное дело, на информатора, что тот не согласился приехать на встречу хотя бы в Москву, и на Лису, что летит как сумасшедшая и точно их угробит.

Накануне вечером Дмитрий выехал на поезде из Питера, до столицы добирался всю ночь. В бюджетном плацкартном вагоне, место в котором забронировала секретарша шефа, сильно не выспался и чувствовал себя паршиво. Болела то ли голова, то ли шея, а может, и то и другое. И когда машину резко тряхнуло на очередной яме, Стриженов со злости стукнул по крышке бардачка. Та резко распахнулась, засыпав журналиста целым ворохом нужных вещиц. В бардачке у Лисы хранились бумажные дорожные карты, злаковые батончики, газеты, мешки для мусора, салфетки, мятные леденцы, целая стопка фотографий детей и другие мелочи.

– Черт, Лиса! – еще больше рассердился Стриженов, запихивая обратно пожитки. – Что у тебя тут за бардак?!

– У меня порядок, – спокойно и строго отозвалась Лиса, паркуясь на обочине. – Просто некоторые с утра не в духе. Я тебе сейчас кофе из термоса налью и подушку для шеи дам, а то ты завтра снова голову повернуть не сможешь. Или, может, тебе таблетку обезболивающего найти?

– Лучше мини-гильотину, – съязвил Стриженов. – Нет у тебя ее в машине, случаем? А то у меня чувство, что ты тут живешь, а не в квартире. На кой черт ты возишь с собой термос, плед и вот эту всю ерунду?

Дмитрий махнул рукой в сторону бардачка. Однако стучать по нему больше не решился.

– Потому что мне так удобно, – невозмутимо отозвалась Лиса и налила Стриженову кружку горячего кофе, – я запасливая, предусмотрительная, аккуратная и немного куркуль.

– Кто? – засмеялся Стриженов, отхлебывая горячий кофе.

– Куркуль – скупой, прижимистый человек, – засмеялась в ответ Лиса, – у меня так бабушка говорила.

Стоя посреди полицейского участка Рейкьявика, Дмитрий вспомнил те слова Лисы, ее звонкий, пьянящий смех и прерывисто выдохнул. Сердце у него в груди стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит наружу или взорвется.

«Ну конечно. Конечно, – думал Стриженов. – Как я сразу не догадался? Вещей слишком мало. Словно это инсценировка. Игра. Была же такая игра. Как она называлась?»

– «Я беру с собой в поход», – по-русски сказал Стриженов и растерянно улыбнулся.

– Простите, что? Вам нехорошо? – Сержант Хоульм встревоженно смотрел на журналиста.

– Нет, нет. Все в порядке. – Дмитрий хотел что-то еще добавить, но передумал и только спросил, может ли он забрать с собой фотографии.

Сержант с сомнением покосился на фотокарточки, подумал с минуту, но все же кивнул. Дмитрий поблагодарил полицейского, попрощался и торопливо вышел из здания.

Оказавшись на улице, он взглянул на наручные часы. Они показывали без четверти семь, так что Стриженов надеялся успеть на ужин к Эдде. Эта обаятельная пожилая женщина внушала ему больше доверия, чем сержант Хоульм, так что именно с ней Дмитрий собирался поделиться своими соображениями. К тому же Эдда могла внести кое-какую ясность. Подтвердить или опровергнуть догадку Стриженова. Пусть она сначала выслушает его, скажет, что такое возможно, что русский журналист не сошел с ума, а уже потом он подумает, что делать дальше.

– Что с вами? – с порога спросила Эдда, когда Дмитрий ввалился в столовую отеля «Эрик Рыжий». – На вас лица нет! Вы что-то узнали? Что-то плохое?!

– Хорошее! Думаю, что хорошее. – Дмитрий тяжело дышал, хотя от полицейского участка до отеля ехал на машине и запыхаться не мог.

Эдда понимающе кивнула, окинула тревожным взглядом восемь человек своих постояльцев, мирно ужинающих за большим деревянным столом в столовой, и взяла Стриженова под локоть.

– Идемте на кухню, я накормлю вас мясным супом и выслушаю.

Дмитрий послушно пошел вместе с пожилой дамой на кухню.

– Скажите, Эдда, Лиса показывала вам фотографии детей? – спросил Стриженов, едва перед ним оказалась миска горячего наваристого супа.

Женщина на секунду задумалась.

– Да, сразу как приехала. – Эдда потерла виски, припоминая нюансы разговора. – Я спросила, почему такая славная девушка путешествует одна, без мужа. Она ответила, что муж предпочитает теплые страны и к тому же присматривает за детьми. И показала фотографию троих подростков: девочек-близняшек и очаровательного парнишки, если я ничего не путаю.

– Не путаете. А где она взяла фотографию? Открыла в телефоне? – Дмитрий затаил дыхание, дожидаясь ответа, который все расставит по местам.

– Нет. Фотография была в бумажнике. Она как раз рассчиталась, убрала в бумажник банковскую карту и достала фото. А почему вы спросили?